Здравствуйте, ребята! Извините, что пишу вам письмо вместо репортажа. Но сами виноваты: своих друзей из Республиканской партии Владимира Рыжкова и Владимира Лысенко на всякий случай перед поездкой на выборы в Минск снабдили удостоверениями внештатников, чтобы их не депортировали из Беларуси. Они оказались весьма способными репортерами: к 10 часам утра побывали уже на трех избирательных участках! Воспользовавшись прибытием новых из «Новой», я решила тихо урвать себе пару выходных дней. Сами знаете — у нас, у собкоров, выходных не бывает. А хочется. Особенно в день выборов, которые на следующий же день генеральный секретарь Совета Европы Терри Дэвис назвал фарсом. А я побывала только на своем избирательном участке.
За столом наблюдателей мирно дремали две старушки. У одной на столе лежал клубок ниток со спицами… А потом я, как подобает в воскресный день, смотрела телевизор. Цифры выглядели внушительно: председательша Центризбиркома Ермошина пыталась убедить в том, что на досрочных выборах проголосовали 20 процентов избирателей. Приводились данные государственных экзит-полов — 83 процента за Лукашенко, пять — за Милинкевича, еще по два с хвостиком — у Козулина и Гайдукевича. Интересно, а куда подевались те, которые голосуют «против всех»?.. В то же время на новостных лентах появлялись результаты опросов, проводимых Левада-центром: 43 процента — за Лукашенко, 31 — за Милинкевича. Впрочем, у меня был выходной — не хватало еще тратить его на разоблачение фальсификаций!
А в восемь вечера я пришла на Октябрьскую площадь. Честно говоря, было немного не по себе — власть готовилась к нашему сбору на площади очень серьезно. Лукашенко пообещал свернуть шеи тем, кто придет, генпрокурор пригрозил смертной казнью, а командир ОМОНа провозгласил, что милиция всех положит «мордой на асфальт».
На прилегающих улицах и во дворах расположились войска и ОМОН. Представляете, даже отставной генерал и министр внутренних дел Юрий Сиваков — и тот пригодился! Как говорят в МВД, он долго обивал пороги действующих начальников и рассказывал, что готов помочь разгонять оппозицию. Ему разрешили. Сиваков собрал около 500 ветеранов спецназа, предложил им «тряхнуть стариной и размять кости», погрузил их в желтенькие микроавтобусы с эмблемой ассоциации ветеранов спецназа и повез к площади.
А утром на все мобильные телефоны начали поступать эсэмэс гэбэшного содержания: «19 марта в Минске ожидается кровопролитие».
Больше всего я боялась не спецназа с ОМОНом. К ним мы уже привыкшие. Страшнее всего было то, что люди могли испугаться угроз и не прийти на площадь. Знаете, как паршиво чувствовать себя «кучкой отщепенцев», а не народом? А как мерзко осознавать, что народ молча терпит унижения и делает вид, будто так и нужно… Будто он оглох и ослеп. Уж лучше думать, что народ просто улетел в космос, но когда-нибудь непременно вернется. И бледнеть от стыда (почему принято считать, что люди от стыда краснеют?..), и кричать в телефонную трубку друзьям из других стран: «Неправда, что всех все устраивает! Просто люди запуганы! На Красную площадь в шестьдесят восьмом разве вышли тысячи?!».
Но мне не пришлось бледнеть от стыда и кричать в телефонную трубку. И смотреть в небо, пытаясь разглядеть в космосе улетевший народ, отважный и достойный, — не машут ли они рукой нам оттуда? — тоже не пришлось. Потому что площадь была заполнена. Такого количества людей я не видела и в лучшие времена — в середине девяностых, за несколько лет до похищений, убийств и массовых арестов, когда страх-канцероген еще не проник в кровь людей и не пустил метастазы. К девяти вечера собрались около 50 тысяч человек — цифра для Минска невероятная. Нет, ребята, народ не улетал в космос. Пусть там пасутся маленькие зеленые человечки, а наше место — на площади.
Похоже, милиция тоже не была к этому готова. Нас никто не посмел тронуть, потому что мы перестали быть кучкой отщепенцев. Мы стояли на площади и были счастливы вместе. Если бы вы знали, как мы были счастливы! Мимо площади проезжал автобус. Какой-то юноша легко взобрался на его крышу с бело-красно-белым флагом, и автобус медленно поехал вдоль проспекта. Народ ахнул — от восторга и от страха за мальчика с флагом. Проезжающие автомобили громко сигналили. В некоторых машинах сидели люди с флагами.
Мы не собирались штурмовать здания, как бы ни пытался председатель КГБ убедить в этом с телеэкранов. Мы пришли увидеть, что мы солидарны. И что нас много. И поприветствовать Александра Милинкевича. И прокричать «нет!» этому зарвавшемуся режиму. И прокричать «да!» новой Беларуси — свободной, европейской стране, быть соседом которой станет честью.
Кстати, ваш российский флаг тоже был на площади — вместе с нашими и украинскими. Интересно, кто его привез?
Если бы вы знали, какой чудовищной была погода! Холод, снег, а потом внезапно началась такая метель, какую мне не приходилось видеть. Снег летел горизонтально — не с неба, а откуда-то сбоку, концентрированный, как напалм. За три минуты мы превратились в снеговиков, но как нам было весело! Эта снежная атака продолжалась минут пятнадцать, а потом все внезапно стихло. Потом говорили, что это не внезапная метель, а какая-то установка вроде тех, что используют на горно-лыжных курортах.
«Это за Лукашенко черти молятся», — такой была вторая версия снежной атаки. Как в сказке, после «молитвы чертей» на площади появились священники. Они несли иконы и кресты. На ступеньках Дома профсоюзов разворачивали лозунги: «Это сладкое слово — экс-президент» и «Верым, можам, пераможам» («Верим, можем, победим»). А потом мы все пошли на площадь Победы — возложить цветы к Вечному огню.
Мы шли дисциплинированно, не выходя на проезжую часть и останавливаясь перед красным сигналом светофора. Более воспитанной оппозиции нет ни в одной стране. Мы возложили цветы и разошлись, договорившись собраться назавтра вечером. Милиция и войска даже не появились из своих укрытий. Во время шествия люди скандировали: «Милиция с народом!».
Полночи мне, правда, все-таки пришлось провести в отделении милиции — задержали нашу машину, а в ней была парочка мегафонов. Машину, кстати, так и не вернули — вместе с мегафонами. Она так и стоит опечатанная на милицейской парковке. От нечего делать рассматривала стенд «Внимание! Розыск!». Прямо в центре стенда висела ориентировка, первые строки которой заставили сползти на пол от смеха: «Разыскивается Автухович Николай Николаевич, 1963 года рождения, уроженец города Волковыска, проживающий… (дальше следовали установочные данные). Автухович Н.Н. негативно относится к существующему строю и главе государства». Такого я еще не видела — как не видела и 50 тысяч на площади…
Утром Центризбирком объявил, что явка избирателей составила 88 процентов и Лукашенко победил в первом туре, набрав 82,6 процента голосов. «Победитель» в прямом эфире принимал поздравления. Его поздравил бывший губернатор Краснодарского края Кондратенко, а наблюдатель с Бермудских островов передал привет от рабочего класса его страны. Будете смеяться, но я ведь и не знала, что на Бермудах есть рабочий класс. Мне казалось, что там весь народ должен загорать и пить ром и всякие тропические коктейли, из которых почему-то обязательно торчат бумажные зонтики… Выходит, ошиблась. Там есть угнетаемый буржуазией рабочий класс, который поздравил Александра Лукашенко.
А вечером мы снова собрались на площади. Было еще страшнее, чем в воскресенье: а вдруг сегодня никто не придет и окажется, что мы способны лишь на разовый выброс адреналина, а не на долгий протест? Но нас по-прежнему были десятки тысяч. Около девяти вечера на площади начали устанавливать палатки. Александр Милинкевич попросил звонить родственникам и знакомым, просить привозить теплые вещи, еду и термосы с чаем и кофе. Милиция не тронула палатки, но начала задерживать на подступах к площади тех, кто вез сумки с теплыми вещами и термосами. Александр Милинкевич и Александр Козулин простояли на площади всю ночь. Активистов штаба Милинкевича — тех, которые уцелели во время превентивных арестов перед выборами, — схватили под утро. Сейчас, когда я пишу это письмо, их судят.
Простите, больше писать не могу: мне пора на площадь. Кстати, а почему бы и вам тоже не взять парочку выходных дней? Если у вас там, в Москве, площадей маловато — приезжайте к нам. Я не знаю, что будет на площади сегодня ночью и тем более что будет завтра. Но знаю, что наш Майдан уже начался. Правда, украинцам повезло больше: «Майдан незалежности» — это так красиво звучит! «Октябрьская площадь» навевает воспоминания о ленинском броневике и штурме Зимнего.
Ничего, справимся. Главное — мы вместе. И те, у кого душа подернулась паутиной страха и покрылась пылью неверия, стряхнули весь этот налет и пришли на площадь. А это значит, что мы победили. В первую очередь — собственный страх. Отсюда до победы над осточертевшим всему миру режимом — совсем близко. Достаточно протянуть руку.
Русский
English