|
|
Общественность Беларуси обеспокоена исчезновением
известных в республике фигур. Винникова, Захаренко, Гончар... Пока
никаких подробностей не известно. Но они обязательно появятся. Это
исторически доказано. Впрочем, нам бы очень хотелось, чтобы этот
материал не имел современных параллелей.
В воскресенье 26 января 1930 года в 10.30 утра председатель Русского
общевоинского союза (РОВС), генерал от инфантерии Александр Павлович
Кутепов вышел из своей квартиры на улице Руссе. Жене генерал сказал,
что вернется на дачу к часу дня. Не вернулся...
В среду 22 сентября 1937 года около 9 утра новый председатель РОВС
генерал-лейтенант Евгений Иванович Миллер отправился на службу —
в штаб-квартиру союза по улице Колизе, 29. Приблизительно в полдень
он вышел оттуда и навсегда исчез...
Сенсационные исчезновения среди бела дня руководителей русской эмиграции
взбудоражили общественное мнение, лишь родина этих людей невозмутимо
хранила молчание. У советских средств массовой информации были куда
более злободневные темы: героика первых пятилеток, триумф колхозного
строя, бдительность и твердость в борьбе с врагами народа... Меж
тем родина, увы, имела отношение к таинственным исчезновениям —
по линии иностранного отдела ОГПУ СССР (с 1934 года — НКВД).
ПОСЛЕ ПОРАЖЕНИЯ
В ноябре 1920 г. целая армада самых разных судов (от дредноута до
баркасов и парусников — все, что врангелевцам удалось мобилизовать
в крымских портах) увозила к турецким берегам остатки разбитого
войска (по одним данным, здесь было 126 судов, по другим — 170).
Историки насчитывают 25 государств (без стран Америки), где к 1924
году жили эмигранты из России.
Одной из крупнейших эмигрантских организаций был Русский общевоинский
союз. Он был образован 1 сентября 1924 года генералом Врангелем
при покровительстве дяди Николая II — великого князя Николая Николаевича.
Объединяя различные общества и союзы российских воинов за границей,
он имел целью сохранение ядра армии для последующего ее развертывания
и использования в антисоветской `освободительной борьбе`. К началу
30-х годов союз насчитывал около 40 тыс. членов (в 20-е годы их
было до 100 тыс.), причем численность в случае экстремальной необходимости
могла быть увеличена в 2-3 раза.
З
АБЫТЫЙ ГЕНЕРАЛ
Александр Павлович Кутепов до революции служил в гвардии, повоевал
на фронтах Первой мировой, в 1917 году 35-летним полковником командовал
Преображенским полком. Гражданскую войну начал ротным командиром
Добровольческой армии в первом кубанском (ледяном) походе генерала
Корнилова, затем стал корпусным командиром, генералом от инфантерии.
В РОВСе длительное время руководил разведывательной работой. После
смерти Врангеля и великого князя Николая Николаевича Кутепов возглавил
РОВС.
Кутепов упорно отказывался от услуг телохранителей, мотивируя это
нежеланием расходовать средства союза. В конце концов, бывшие офицеры
Добровольческой армии взяли дело охраны на себя и возили безвозмездно
своего генерала по служебным и личным надобностям в будние дни.
По воскресным дням он отсылал их, приказывая `не обременять себя`.
Именно в воскресенье все и произошло...
По показанию одного из свидетелей, 26 января 1930 г. серо-зеленый
`альфа-ромео` и такси `рено` красного цвета остановились на углу
улиц Рузель и Удино. Трое мужчин (один из них в форме полицейского)
вышли из машины. Около 11.00 человек среднего роста с аккуратно
подстриженной бородой, одетый в темное пальто и фетровую шляпу,
появился на улице. Один из троих схватил его за правую руку, другой
— за левую и затащили в серо-зеленую машину. `Полицейский` занял
место рядом с шофером. После ознакомления с фотографией Кутепова
свидетель опознал его в `человеке с бородой`.
На мосту Альма, где обе машины задержались в потоке транспорта,
еще один свидетель — женщина — видела одного из пассажиров серо-зеленого
`альфа-ромео`, закрывшего носовым платком лицо своему соседу. `Полицейский`
же выскочил из машины и направлял движение транспорта, освобождая
дорогу. Женщина спросила, что произошло с человеком в машине, и
получила ответ от `полицейского`, что ноги несчастного были придавлены
в дорожном происшествии и они дают ему эфир для притупления боли.
Обе машины с `полицейским` во главе были затем замечены прохожими
на дорогах, ведущих в Нормандию, к побережью. А в четыре часа того
же дня влюбленные, прогуливавшиеся в дюнах Фале де Вашнуар, были
весьма удивлены прибытием двух машин на пустынный пляж — серо-зеленого
автомобиля `альфа-ромео` и красного такси `рено`. Влюбленные видели
также моторную лодку, фланирующую вдоль берега, и пароход, стоявший
на якоре в отдалении.
Как только появились автомобили, моторная лодка подошла к пляжу.
Двое — `полицейский` и `женщина в бежевом пальто` — взвалили на
плечи большой продолговатый предмет, завернутый в мешковину, вошли
в воду и положили предмет на дно лодки, где находилось еще два человека.
Лодка на полной скорости помчалась к пароходу, который поднял якорь
и ушел как только находившиеся в лодке и их таинственный груз оказались
на борту.
Это был советский пароход `Спартак`, неожиданно ушедший из Гавра
днем раньше. Обе машины с псевдополицейским и `женщиной в бежевом
пальто` выехали по направлению к Парижу.
Официальное расследование похищения длилось долго, и к его завершению
французское правительство предпочло замять дело, дабы не рисковать
разрывом отношений с СССР. Частное следствие по делу Кутепова было
проведено Владимиром Львовичем Бурцевым, известным издателем и журналистом.
Разоблачивший в свое время знаменитого провокатора Азефа, Бурцев
вложил много сил в выяснение загадки исчезновения белого генерала.
Он близко сошелся с Фехнером, бывшим резидентом ГПУ в Берлине, который
стал невозвращенцем и скрывался от прежних хозяев в Германии. Именно
Фехнер и рассказал Бурцеву о тех, кто организовал похищение. Их
было четверо, все — сотрудники советских представительств во Франции,
все — штатные агенты иностранного отдела ОГПУ СССР. Главную роль
играли двое: В.Янович и Л.Гельфанд.
Янович был репрессирован в конце 30-х годов, а Гельфанд (кстати,
племянник известного германского социалиста-демократа Парвуса) умер
в Нью-Йорке своей смертью через тридцать с лишним лет.
Что стало с Кутеповым — неизвестно.
ЧЕСТЬ ИМЕЮ
Новым председателем Русского общевоинского союза стал 63-летний
генерал Евгений Карлович Миллер. Выпускник Николаевского кавалерийского
училища в Петербурге, он служил затем в лейб-гвардии гусарском полку,
окончил Академию генерального штаба, был военным атташе в Бельгии,
Голландии, Италии, находился на штабной работе. В 1915 году Миллер
был произведен в генерал-лейтенанты, командовал корпусом в Первую
мировую войну, а во время гражданской боролся с революцией на Севере,
будучи военным губернатором Северного фронта. По свидетельству современников,
он встал во главе РОВСа вовсе не в силу личных амбиций, а лишь из
чувства служебного долга, поскольку был первым заместителем у Кутепова.
Генерал Миллер как мог продолжал линию своего предшественника: устраивал
смотры членов союза, содействовал военному образованию и воспитанию
подрастающего поколения, не брезговал подготовкой новых антисоветских
диверсий. Но РОВС неумолимо разъедали внутренние противоречия. То
там, то здесь проявляли свои амбиции руководители региональных кружков
и групп. Но нас в данном контексте интересует персонально Николай
Владимирович Скоблин.
Скоблин доблестно воевал в Первую мировую войну, стал кавалером
многих орденов. Потом в чине капитана прошел Ледяной поход с Корниловым,
приобрел заслуженную славу в деникинской и врангелевской армиях,
став в неполные 28 лет генерал-майором, командиром корниловской
дивизии, одной из самых боеспособных в Белой гвардии. В конце 1919
года его дивизия пленила артистов красноармейского театра, среди
которых была и знаменитая исполнительница романсов Надежда Плевицкая.
В 1921 году в Галлиполе Надежда Васильевна приняла предложение молодого
генерала и вступила в своей третий по счету брак. Скоблин часто
сопровождал жену на гастроли, выполняя хлопотные организационные
обязанности. Плевицкая имела успех. Правда, к концу 20-х годов положение
стало меняться к худшему, у семьи появились серьезные финансовые
проблемы...
Но вдруг все переменилось. Супруги стали широко тратить деньги,
устраивать приемы, купили двухэтажный дом, роскошный автомобиль.
И это все на фоне усиливающейся бедноты русских эмигрантов! Генерал
Скоблин успешно продвигался по служебной линии. В 1935 году он возглавил
специальный отдел РОВСа — так называемую `Внутреннюю линию`, в задачу
которой входило получение информации об эмигрантах, подозреваемых
в просоветских симпатиях, а также отбор агентов для работы в Советском
Союзе. Правда, после этого назначения генералу Миллеру стала поступать
информация о якобы имевших место связях Скоблина с советской разведкой.
Был назначен суд чести из старых, заслуженных генералов, который
не обнаружил достаточных оснований для обвинения и реабилитировал
Скоблина. Тем не менее он был отстранен от работы во `Внутренней
линии`, продолжая в то же время занимать ответственный пост в штабе
РОВС.
Воскресный день 19 сентября 1937 года был праздничным для русских
парижан. Торжественно отмечалось 20-летие корниловского ударного
полка. Распорядителем был Скоблин, символический `командир полка`.
На праздник прибыло много почетных гостей, в том числе дочь Корнилова
и упорно игнорировавший мероприятия эмигрантских организаций Деникин.
Кульминацией праздника был банкет в помещении Галлиполийского союза,
на котором председательствовали генералы Скоблин, Деникин и Миллер.
Торжества изрядно затянулись, поэтому прибывшие в Париж гости задержались
на три дня. Последний день, 22 сентября 1937 года, оказался роковым...
Генерал Миллер в полдень вышел из штаб-квартиры РОВСа, что на улице
Колизе. Перед уходом он передал своему заместителю генералу Кусонскому
запечатанный конверт и обратился со странным поручением: вскрыть
конверт, если он не вернется, и прочесть содержимое. В конверте
находилась записка следующего содержания: `Сегодня у меня свидание
в 12.30 с генералом Скоблиным на углу улиц Жасмин и Раффе. Он должен
сопровождать меня на встречу с германским офицером Штроманом, военным
атташе одного из второстепенных государств, и с господином Вернером,
сотрудником посольства. Оба они хорошо говорят по-русски. Встреча
назначена по инициативе Скоблина. Это может быть западня, поэтому
я и оставляю эту записку`.
Он не вернулся. Кусонский же проявил поразительную небрежность,
забыв о конверте. И лишь когда жена Миллера около одиннадцати вечера
стала обзванивать коллег мужа, конверт был вскрыт.
Скоблин ничего не подозревал о существовании конверта и уверял,
что несколько дней не видел генерала Миллера. Когда же ему показали
записку, он побледнел, но продолжал утверждать, что ничего не знает.
В конце концов адмирал Кедров предложил поехать в полицию, но Скоблин
воспользовался заминкой сопровождающих и сбежал.
По показаниям многочисленных свидетелей следствию удалось реконструировать
точную картину и хронологию печальных событий. Встреча Скоблина
и Миллера произошла недалеко от места, где советское посольство
арендовало несколько домов для своих сотрудников и служащих различных
советских организаций. Внутри квартала на углу улиц Жасмин и Раффе
находилось здание школы для детей сотрудников посольства. Из окна
ближайшего дома свидетель, знавший Миллера и Скоблина, видел их
обоих, стоявших у входа в пустующее школьное здание (были каникулы).
Скоблин жестом руки пригласил Миллера войти. Третий человек, крепко
сложенный, также стоял с ними, но спиной к свидетелю. Было это примерно
в 12.50. Через 10 минут перед советской школой припарковался серый
закрытый грузовик `форд`.
Этот же `форд` с дипломатическим номером прибыл в Гавр около четырех
часов дня и остановился у дока, рядом с советским торговым судном
`Мария Ульянова`. Массивный деревянный ящик приблизительно 6 футов
длиной и 2-3 шириной был вытащен из грузовика с помощью четырех
советских матросов и осторожно перенесен на трап судна. Вскоре `Мария
Ульянова` снялась с якоря и ушла в открытое море, не известив предварительно
администрацию порта и не завершив отгрузку товара, заказанного фирмой
в Бордо.
Проверка дипломатического номера `форда` установила, что грузовик
был приобретен советским посольством за месяц до исчезновения генерала
Миллера.
На следующий день после похищения министр национальной обороны Франции
Эдуард Даладье пригласил к себе советского посла. Он настаивал на
немедленном возвращении `Марии Ульяновой` во французские воды. Но
с Дладье не согласились другие члены французского кабинета, которые
опасались ухудшения советско-французских отношений и усиления в
этой связи позиций Германии. В результате по политическим мотивам
официальная версия следствия обошла роль Скоблина как прямого организатора
похищения. Но обыск в его доме выявил соучастие в преступлении Плевицкой:
в ее Библии содержался код для шифрованной корреспонденции, использовавшийся
супругами.
ФИНАЛ
Следствие по делу Плевицкой длилось 14 с половиной месяцев. Суд
состоялся в декабре 1938 года. Плевицкая была приговорена к двадцати
годам заключения и через несколько лет умерла в тюрьме. Что же касается
Скоблина, то прошел слух, будто ему удалось попасть в Испанию и
воевать против Франко, а затем советские агенты прикончили его,
поскольку он слишком много знал и был в лучшем случае потенциальным
шантажистом. Впрочем, Скоблин был связан не только с советской разведкой.
Именно он, по сведениям двух Вальтеров — нациста Шелленберга и чекиста-невозвращенца
Кривицкого — передал в СД `сведения`, компрометирующие Тухачевского
и других военачальников Красной Армии, причем так и не известно,
был ли он инициатором или рядовым исполнителем этой провокационной
акции.
Вот, пожалуй, и все о двух похожих друг на друга похищениях русских
генералов. Можно, конечно, считать, что это были сокрушительные
удары по антисоветским силам на Западе, по врагам мирового пролетариата.
Да, несомненно, Кутепов и Миллер являлись врагами Страны Советов
и, видимо, должны были предстать перед справедливым (?) судом Отечества.
Но ведь, по совести говоря, не Сталину и Ворошилову, Ежову и Мехлису,
Молотову и Шкирятову их судить! Тотальный террор внутри страны логически
дополнялся индивидуальным террором за границей.
Игорь Кузнецов
«Белорусская Деловая Газета»
|
