Подавляющее большинство людей исчезают либо по собственной глупости, либо по собственной воле, либо по чистой случайности. Это — аксиома. После публикации первых материалов, в которых мы попытались логически объяснить возможные причины исчезновения Дмитрия Завадского, «люди знающие» посоветовали нам не строить сложных схем. Дескать, «бытовуха» это: спецслужбам Завадский просто не нужен, а искать по стране таинственных «мстителей» — дело несерьезное, поскольку в Беларуси в этом смысле все спокойно. Так спокойно, как на кладбище...

Бытовые версии для журналистского описания — самые сложные, потому что так или иначе приходится балансировать на грани морально-этических норм. И как бы хорошо ты ни относился к человеку, все равно в подобных ситуациях приходится делать скидку на то, что чужая душа — потемки. Однако, анализируя причины исчезновения Дмитрия Завадского, мы не можем обойти эти версии, потому что именно им следствие отдает очевидное предпочтение.

У Завадского не было врагов, не было долгов, не было бизнеса. У него нет состояния, а все нажитое имущество — скромная квартира. Точно так же нет бизнеса у его жены. Да и мама Димы тоже живет на зарплату... Также нет никаких свидетельств того, что в семье (или вообще с кем бы то ни было) у него возникли серьезные конфликты. Как в любой семье, наверное, бывало всякое, и в последнее время, по свидетельствам многих людей, Дима был каким-то «потухшим». Но объяснял это только одним — отсутствием работы.

Чтобы поработать (а заодно и подработать), он за пару недель до своего исчезновения ездил в Ригу — это были полурекламные съемки для программы «Туробъектив». Следствие поначалу уцепилось за эту версию: дескать, снимал в казино, мало ли кого он мог там снять... Но, вероятно, следователи не бывали в казино или, по крайней мере, не разговаривали с операторами, которые подобные съемки проводили. Если в казино не хотят видеть малознакомого человека — его под любым предлогом попросят прийти завтра (и уж тем более внутрь не впустят человека с профессиональной телекамерой)...

Никаких подобных проблем в Риге не возникало. Более того, к авторам программы, как нам удалось выяснить, никто не обращался ни с какими просьбами по поводу того, что можно показывать, а что — не стоит... В общем, по рижскому следу — полный обрыв. Тем не менее, бытовая версия очень нравится следствию, и министр внутренних дел объяснил эти предположения «странным поведением семьи». По нашей информации, министр лукавил — дело не в семье и не в чьем-то странном поведении. К «бытовухе» следователей склоняет одно действительно странное обстоятельство: утром 7 июля у Завадского с собой была относительно крупная денежная сумма. Вернее, есть основания полагать, что она у него была.

Дело вот в чем. За свою последнюю командировку в Чечню в июне Завадский получил приличные командировочные. В российских рублях. Хранил он эти деньги в сейфе корпункта достаточно долго, но за несколько дней до своего исчезновения забрал всю сумму и обменял рубли на доллары (получилось что-то около 900). Димина супруга об этих деньгах знала, то есть размер командировочных тайной не был. А вот где эти деньги сегодня — тайна: их нет ни дома, ни в корпункте, ни, как вы понимаете, в бардачке машины. К тому же, никаких крупных покупок Завадский в последние дни не делал. Так и появилось предположение, что он зачем-то забрал всю сумму с собой. Зачем?..

Следствие, надо полагать, считает, что с умыслом, и настойчиво крутится вокруг этих злополучных долларов. Обстоятельство действительно странное, но, как нам кажется, глубоких умозаключений из него делать не стоит. Хотя бы потому, что разные люди к деньгам относятся по-разному: кто-то считает каждую копейку, а кто-то никогда не знает, сколько денег у него в кошельке. И даже если деньги не найдутся где-нибудь за томиком Пушкина, а Дима действительно забрал их с собой, то это может быть свидетельством обычной безалаберности молодого человека, живущего не на пенсию. Если кому-то хочется рассматривать в этом преступлении личностные мотивы, то придется как минимум соединить в единое целое следующие обстоятельства: работали профессионалы (сам Завадский, как вы понимаете, имеет другое образование), работали демонстративно, и у них были на то причины. То есть Завадский должен был обязательно пересечься с этими людьми, да так пересечься, чтобы «насолить» по-крупному. Где? Когда? Кому? Следователи проводили допросы всех, кто в последнее время общался с Димой (при этом, правда, — спустя месяц после произошедшего! — не был допрошен лучший друг Завадского Дмитрий Семаго, человек, который Завадского знает с детства). Мы тоже провели подобный опрос. Из всех рассказов и воспоминаний под условие (»пересечься» и «насолить» профессионалам) более или менее подходит только один случай из жизни Завадского. И об этом случае, кстати, в начале года он сам рассказал в интервью «БДГ».

Интервью с Завадским, тогда только-только приехавшим с войны, называлось «На стороне боевиков в Чечне воюют белорусы». Воспроизводим этот рассказ. «В Шали московский ОМОН задержал человека, который прошел спецподготовку в белорусском спецподразделении «Алмаз». Он шел ночью и даже обувь не замарал. Дело в том, что в Чечне нулевая температура и повсюду глина (разговор шел зимой. — Ред.), поэтому куда ни пойдешь, на ботинки обязательно налипнет ком грязи. Значит, местность была ему знакома. Брали же «алмазовца» четверо омоновцев в очках ночного видения. Когда заломили руки, он сказал: «Я все равно буду вас, сук, мочить!». Правда, позже утверждал, что приехал помогать россиянам. Милиционеры сняли этого человека на видео, не знали, что с ним делать. Но на передовой с ним не церемонились бы. Один из наших сопровождающих даже выругался: «Мудаки, что сразу его не пришили!». К слову, теперь в Чечне после того, как возьмут какой-нибудь объект, находят очень много сала — кровь, бинты и... сало. А ведь мусульмане сала не едят. Следовательно, это говорит о том, что на стороне боевиков воюют славяне. На украинцев военные уже просто обижены. Белорусов вспоминают реже, но и о наших говорят».

Между прочим, это было действительно первое свидетельство очевидца о том, что в Чечне на стороне боевиков воюют белорусы. Сегодня никто не может вспомнить, называл ли Завадский фамилию и имя этого человека. Но для тесно сотрудничающих спецслужб России и Беларуси установить ее, взглянуть на портрет, а также узнать дальнейшую судьбу «белорусского воина» труда, конечно же, не составит. У этого человека, если, конечно, он каким-то образом оказался на свободе (да и у его «однополчан»), были причины «найти Завадского в Минске». К примеру, такие. Во-первых, Завадский видел больше того, о чем рассказал в интервью нашей газете. Во-вторых, после той публикации спецслужбы вынуждены были заняться теми, кто ищет шального счастья в горячих точках. И, по некоторым свидетельствам, именно в этом году у «белорусских бойцов» в нашей стране возникли проблемы с честно заслуженным отдыхом между командировками на войну.

Могло ли это быть причиной, чтобы мстить Завадскому? Мог ли он просто случайно встретить кого-то из этих людей в Минске? Сколько «да», столько и «нет» — остается только догадываться. Кстати, чтобы уже совсем закруглить описание этой версии, уточним: в ту командировку, в ходе которой состоялась встреча с белорусским «алмазовцем», Завадский ездил с другим журналистом. Не с Шереметом.

Предложенную версию можно рассматривать в узком контексте, а можно расширить. Поэтому не случайно в одном из прошлых номеров мы дали на стыке два материала — версии причин исчезновения оператора ОРТ и материал об аресте человека, в котором подозревают заказчика убийства лидера белорусского отделения РНЕ Глеба Самойлова. Никакой прямой связи между двумя этими событиями мы пока не видим. Но обращает на себя внимание личность подозреваемого. Валерий Игнатович — в прошлом старший лейтенант «Алмаза», до недавнего времени — инструктор белорусских чернорубашечников. Есть свидетельства того, что нынешней зимой он воевал в Чечне. Вопреки идеям великорусского шовинизма, воевал не на стороне федералов... У Игнатовича типичная судьба человека, покинувшего элитное спецподразделение, в котором учат примитивному ремеслу — убивать. Кто-то, как Игнатович, на тренировке повредил позвоночник, кто-то неудачно упал — ударился головой, кто-то просто на каком-то этапе решает, что его профессия дороже стоит... Обычные истории, которые происходят во всех спецслужбах, во всех спецподразделениях по всему миру. Но всегда и во всех странах за этими людьми строго следят, отслеживают все их перемещения и заработки. Не потому, что эти люди плохие, и не потому, что им не доверяют — просто они обучены очень примитивной профессии... У нас такого нет. Тот же Игнатович ездил на войну, возвращался и продолжал свое «дело воспитания молодежи». Под его «чутким» руководством юноши, очень обеспокоенные идеей русскости, отрабатывали удары. Спецслужбы не знали, кто занимается с «молодой порослью» в белорусском РНЕ? Не знали, так надо было посмотреть телевизор — в сюжете Александра Колпакова, в свое время показанном по НТВ, были кадры любительской съемки, на которых герой нашего рассказа присутствует собственной персоной... А сколько таких игнатовичей? И чем они занимаются? Чьи заказы выполняют? С кем борются и кому мстят? Именно такие люди в ситуации с Завадским (если, конечно, в этом исчезновении нет руки официальной спецслужбы, а расчет был на дискредитацию власти) могли сделать все чисто и профессионально, допустив лишь одну, но самую важную ошибку: не просчитали, что Павел Шеремет не сможет организовать на ОРТ мощную информационную кампанию.

Почему мы считаем, что эти люди работают не на оппозицию, а на кого-то во власти, кого-то, кто ведет собственную игру? У оппозиции нет денег, чтобы им платить. У оппозиции нет таких рычагов влияния, чтобы власть в здравом уме и твердой памяти позволяла этим «бойцам», образно говоря, тренировать «юных мальчиков». Потому что в оппозиции нет такого человека, который смог бы отодвинуть КГБ от расследования дела по исчезновению Завадского и организовать все так, чтобы следствие вели прокуроры транспортной прокуратуры. Если кто-нибудь приведет пример, что за всю историю существования этой почтенной службы ею было раскрыто подобное преступление, мы готовы подробно написать в своей газете об этом уникальном факте. Почему в предыдущем материале мы назвали этих людей «мстителями»? Потому что они мстят всем, не разделяя по политическим пристрастиям, цвету глаз или волос. Мстят за то, что им выпал жребий освоить такую примитивную профессию. Кто мог взять этих людей себе на службу?

«Белорусская деловая газета»