7 июля исполнится ровно год, как по дороге в аэропорт «Минск-2» пропал оператор ОРТ Дмитрий Завадский. Не будем скрывать, мы начинали это расследование, чтобы найти Диму, чтобы заставить правоохранительные органы его искать. Не нашли. Сейчас мы публикуем полученные материалы, чтобы не допустить закрытого суда над теми, кого обвиняют в его похищении. По нашему мнению, виновны они или нет в этом и других преступлениях, должен определить открытый суд. Об открытом суде просят и сами обвиняемые. Значит, им есть что сказать.

Труп оператора ОРТ Дмитрия Завадского активно искали в Крупском районе Минской области. Прочесывали местные леса, заросли кустарников, кладбища. Искали с собаками. Потом — специальными искателями. Торопились. Боялись, что осенние дожди и первые зимние заморозки уничтожат запах, который даже из-под земли улавливают чуткие приборы и тренированное собачье обоняние. Наверное, впервые в Беларуси проводилась такая тщательная операция по поиску трупа. Не удовлетворившись имеющейся в стране аппаратурой, самую современную технику срочно заказали на заводе в Свердловске. Но вот выкупать заказ белорусы уже не спешили... Заказывал технику генпрокурор Олег Божелко. Отменял заказ новый генпрокурор — Виктор Шейман.

По крупицам искали Крупки

В Крупском районе сходятся судьбы сразу двух фигурантов этой истории. Причем — главных. У Валерия Игнатовича, бывшего офицера спецподразделения «Алмаз», здесь живут родители — милые простые люди. Мама — Мария Владимировна — не может спокойно говорить о том, что случилось с ее сыном. Глядя в глаза этой женщине, просто невозможно вслух произнести вопрос, который сегодня задают себе все, кто пытается разобраться в этой истории. Да и по-божески ли это-спрашивать у матери, убийца ли ее сын? А вот отец — Александр Владимирович — боец. Сразу понятно, в кого пошел сын. Категоричен, решителен, зол. Он уверен, что во всей этой истории его сын — «винтик», что виновата во всем политика.

У Максима Малика, действующего офицера «Алмаза», в Крупском районе живет бабушка. Следователи, пытаясь восстановить события из жизни Малика, выясняя, где и с кем он был в дни совершения преступлений, в которых его сегодня обвиняют, наверняка удивлялись сельхозспособностям бойца элитного спецподразделения. Разбрасывал навоз, садил огороды, копал картошку... Мать одна растила Максима. Потому мама, бабушка и брат — самые родные и близкие люди. Они тоже не желают верить в то, что Максим мог быть замешан в «чем-то плохом».

Впрочем, сведений о том, что Малик и Игнатович сблизились именно в Крупках, нет. Наиболее вероятной считается версия, что познакомились они в общежитии, где живут бесквартирные «алмазовцы». Игнатович, правда, в общежитии действительно жил. А вот Малик был в нем только прописан и, как правило, ночевать возвращался домой, в Борисов.

Сегодня у Игнатовича и Малика три обвинения на двоих: в похищении оператора ОРТ Дмитрия Завадского, убийствах в Борисове и Жодино. По другим эпизодам в делах «о преступных деяниях группы Игнатовича» проходят некто Гуз и Савушкин, никакого отношения к спецподразделениям не имевшие. (Если, впрочем, не считать, что у них ранее были проблемы с законом.) По нашим сведениям, следствие ищет еще двоих. В деле они проходят как «неизвестные». Боец Валерий Игнатович — самая таинственная фигура в этом деле. Бывший офицер белорусского «Алмаза», он воевал в Чечне. Награжден медалью Жукова.

Чтобы опровергнуть слухи о том, что награда сия — «левая», учрежденная несуществующим Верховным Советом СССР или Фондом Жукова, процитируем официальный документ — Указ президента Российской Федерации от 9.05.1994г. ь930: «Медалью Жукова награждаются военнослужащие Министерства обороны Российской Федерации, других министерств и ведомств, в которых законодательством Российской Федерации предусмотрена военная служба, за мужество и отвагу, проявленные в боевых действиях при защите Отечества и государственных интересов Российской Федерации». Награду Игнатович получил в мае 2000 года, это подтверждают и его российские командиры. А вот Минобороны России официально не подтверждает эту информацию. Впрочем, и не опровергает. И это — первая загадка. ...

Мы попытались узнать, что делал белорусский офицер в Чечне. Сделать это оказалось чрезвычайно сложно, и полученные нами данные могут оказаться не во всем точны. И все же рискнем их обнародовать. С марта 2000 года Игнатович служил по контракту в 22-й бригаде ГРУ Министерства обороны России. Комиссованный из белорусского спецподразделения по состоянию здоровья, он тем не менее сумел найти работу в Чечне. Как ему, не являвшемуся гражданином России, это удалось — остается только догадываться. Очень может быть, что причина тому — период разброда и шатаний, которым сопровождалось начало второй чеченской войны. Но может быть и другое объяснение — связи. Игнатовича призвали в армию весной 1988 года. «Учебка» в Украине (в Чернигове), потом — служба в Венгрии, после увольнения в запас он сразу идет работать... Впрочем, мы так и не выяснили — куда. Друзья и знакомые говорят, что в спецназ. Называют белорусское МВД и Марьину Горку. А теперь — информация к размышлению. На территории Советского Союза было три главных центра подготовки бойцов для ГРУ Минобороны — на Дальнем Востоке, в Калининграде и Марьиной Горке. Тогда существовало следующее «распределение обязанностей» между спецподразделениями: отряд «Альфа» — действия на своей территории, отряд «Вымпел» — подрывная деятельность за пределами страны, бойцов ГРУ Минобороны учили воевать на территории врага. Тех, кто готовил, и тех, кого готовили, на территории Беларуси осталось достаточно много. Где эти люди, чем они сегодня занимаются? Ответ на этот вопрос вам не даст никто. Но и дураку понятно, что в «горячих точках» они востребованы.

Чей он?

По официальным данным, Игнатович начал работать в Чечне по контракту с марта 1999 года. Но он был там и раньше. И именно этот факт засвидетельствовала видеокамера НТВ, а позже — в интервью «БДГ» — оператор Дмитрий Завадский. О задержанном белорусе Завадскому рассказал начальник тамошней пресс-службы. Сам Завадский Игнатовича не видел и не снимал. То есть объяснение белорусской прокуратуры — дескать, Игнатович мстил Завадскому за «чеченскую съемку» — не выдерживает критики. Но (по нашей просьбе) российские коллеги попытались выяснить, при каких обстоятельствах был задержан Игнатович и почему его отпустили.

Картинка получилась вот какая. Декабрь. Грязь и слякоть. Сумерки. Наряд «федералов» натыкается на молодого человека в «гражданке» и практически сухой обуви (то есть хорошо знает местные тропы). При нем находят советские рублевые купюры разных достоинств (у боевиков это — что-то вроде пароля). Человека задерживают по подозрению в причастности к бандформированиям и помещают в ИВС. События происходили в канун новогодних праздников, поэтому особо желающих заниматься задержанным славянином не нашлось. Пару допросов — задержанный молчит. Побили — еще больше замкнулся. А потом истек срок возможного задержания. Вот и отпустили.

Сведения российских коллег базируются на информации представителей все той же пресс-службы. И наш опыт подсказывает, что те, кто общается с прессой, знают, как правило, далеко не всю информацию. Поэтому можно допустить, что истинной причины, по которой отпустили Игнатовича, они не знают. Зададимся таким вопросом: «Вы верите, что в зоне боевых действий строго соблюдается требование УПК о максимально возможном 10-дневном задержании?..» Мы тоже. И все-таки, на чьей стороне в тот период воевал Игнатович, нам неизвестно. Его знакомые в один голос утверждают, что он не мог воевать на стороне боевиков. А из вышеописанного следует только два вывода: либо — боевик, либо — разведчик... В общем, загадка.

Чернорубашечник

Вернулся Игнатович в Минск в самом начале 2000 года. Злополучный сюжет, показанный по НТВ, он объяснял как недоразумение. На интервью Дмитрия Завадского «БДГ» никак не отреагировал (в интервью фамилия Игнатовича не прозвучала — ее, дабы не получить от бойца иск о защите чести и достоинства, убрали при редактуре). Но «чеченские приключения» Игнатовичу аукнулись. Неожиданно обострились отношения в белорусском отделении РНЕ, где бывший офицер «Алмаза» подрабатывал инструктором по рукопашному бою. Лидер белорусского РНЕ Глеб Самойлов посчитал произошедшее хорошим поводом для того, чтобы избавиться от инструктора, которого боготворили юные чернорубашечники. Игнатовича обвинили в предательстве, продажности и так далее. В общем, расстались Самойлов и Игнатович не по-дружески. И бывший офицер «Алмаза» принимает решение окончательно уехать из Беларуси.

Он едет во Владикавказ. Прописывается за деньги в доме у одинокого старика, сдает в местное отделение милиции паспорт и все необходимые документы на получение российского гражданства. В обмен получает соответствующую справку. (Кстати, по слухам, уже находясь в белорусском СИЗО, Игнатович получил российский паспорт. Мы позвонили в посольство Российской Федерации в Минске, чтобы уточнить эту информацию. Нам ответили, что комментария этим сведениям не будет. Таким образом, полученный ответ следует трактовать так: скорее «да», чем «нет».) Во Владикавказе Игнатович не задерживается и уезжает в Ханкалу, где и находится база 22-й бригады ГРУ Минобороны. Начинает работать. То есть — воевать. Родители, сажая огороды в белорусских Крупках, были уверены, что сын устроился по контракту в российские ВДВ — «пошел в десантники».

О ВДВ говорят и многие друзья Игнатовича. Кстати, о прыжках и парашютах. В свое время наша газета, получив сведения из весьма осведомленных источников, написала о том, что Игнатович был комиссован из «Алмаза» после того, как получил травму позвоночника, неудачно приземлившись при прыжке с парашютом. Его родители утверждают, что это не так. «Валера в Орше защищал президента, получил ранение позвоночника и головы. За это ему и еще двум «алмазовцам» Лукашенко распорядился выдать квартиры в Минске. Валера очень радовался, что наконец-то у него будет квартира. Однако квартиру получил только один, а Валере лишь сделали прописку в общежитии».

Хотелось бы точно так же, дословно, процитировать другой рассказ — самого президента. Но, к сожалению, диктофонная запись в редакции не сохранилась. Однако в свое время в СМИ этот рассказ наделал много шума, поэтому мы просто его напомним. В ходе расследования «дела Игнатовича» оперативники вышли на командира в/ч 3412 Дмитрия Павлюченко. Его задержали, провели обыски, а потом президент распорядился доставить Павлюченко прямо на свое совещание с силовиками. «Мне мои родственники рассказали, что творится в Орше. Я распорядился направить туда людей и прекратить криминал. Он получил ранение, выполняя распоряжение президента. И такого человека арестовывают? Я распорядился его отпустить», — приблизительно так Лукашенко объяснил свой поступок.

О ком говорил президент?.. Почему тогда отпустили не Игнатовича, а Павлюченко? Или ранения в Орше получили оба? Но тогда почему Павлюченко отрицает знакомство с Игнатовичем? И что это за битва такая была под Оршей, о которой никому ничего не известно?.. Загадки.

Вернемся, впрочем, к хронике событий. Тем более что на многие вопросы ответов нет. И не только у нас, но и у следствия.

Гоп-компания

Вероятно, в Чечне Игнатович попал в свою стихию. По крайней мере, туда, где плохо живется, друзей не зовут, а Игнатович собирает в Минске компанию из четырех человек и везет ее в Ханкалу — чтобы показать, как живет он, как живут другие, а если им понравится — по его примеру устроятся на работу. Это, так сказать, — легальная версия. А следствие утверждает, что именно в этой поездке — то ли до Крупок, то ли до Чечни, то ли еще куда — в машине Игнатовича был Дмитрий Завадский. И что эта поездка тщательно планировалась. Хотя абсолютных, стопроцентных доказательств нет. Только косвенные.

Итак. Завадский пропал 7 июля. Именно 7 июля компания Игнатовича на автомобиле «Фольксваген-Гольф» выехала в Чечню. Выехала, если верить родственникам, после обеда. А утром этого дня со стоянки в аэропорту «Минск-2» неизвестные угнали автомашину. Считается, что это был отвлекающий маневр — дабы стражи порядка не заметили, как и с кем подъехала «Шкода» Дмитрия Завадского.

8 июля к хозяину угнанной машины в Гомеле пришли неизвестные молодые люди, угрожали, а потом за энную сумму в долларах сказали ему, где находится пропавшее авто. Никого из группы Игнатовича хозяин машины не опознал. Но именно 8 июля Игнатович & К были в Гомеле. Их маршрут таков: Минск — Гомель — Украина — Краснодарский край — Чечня. О чем остались записи у пограничников.

Кстати, один из тех, кто был причастен к расследованию этого дела, в частной беседе рассказал вот какую историю. Вроде бы в Краснодарском крае машину Игнатовича «тормознули» — там в те дни произошло убийство, и подозреваемые скрылись на «Гольфе». «Белорусские гости», если верить рассказу, вели себя достаточно нагло, поэтому их и задержали. Тогда Игнатович предъявил какие-то документы ФСБ, созвонился с кем-то, и за нашими молодцами приехал некий авторитетный человек, вместе с которым всех с миром отпустили. Кто это был, наши правоохранители так и не выяснили. Но получается, что Завадского в Краснодарском крае не было. А еще получается, что как минимум дважды Игнатовича в России «странно отпускали».

Финал

Месяц гости из Минска жили в Ханкале, питались при воинской части, на память об этих днях привезли армейские сухие пайки в качестве сувениров и фотографии, которые подтверждают, что были ребята именно в Чечне и именно в Ханкале. Игнатович вернулся вместе со всеми. «Что это за работа такая, если человек месяцами свободен?» — спросите вы. Вопрос справедлив, но ответа на него мы не знаем. Сразу по приезде в Минск Игнатовича арестовывают. По подозрению в убийстве азербайджанской семьи — кровавом, жестоком, которое заставило содрогнуться даже видавших виды стражей порядка. (В местной азербайджанской диаспоре, кстати, поговаривают, что семья была убита скорее всего по ошибке и что реальным объектом криминального интереса мог быть гость дома — родственник одного из первых лиц Азербайджана. Но буквально накануне убийства гость съехал.)

Еще через пару дней прямо на лестничной клетке у дверей квартиры ударом ножа неизвестные убивают Глеба Самойлова. Поначалу это убийство пытаются «навесить» на Игнатовича и Малика. Но позже следователи пришли к выводу, что преступление — дело рук кого-то из РНЕ-шных поклонников Игнатовича, посчитавших, что Самойлов сдал их инструктора «органам» в отместку за Чечню.

В первые дни после ареста Игнатович разговаривал со следователями. А потом замолчал. Основательно и надолго. Чем дольше он молчит — тем больше уголовных дел связывают с его именем. В том числе и дело об убийстве (сейчас обвинение переформулировали на «похищение») Дмитрия Завадского. Мы неоднократно пытались встретиться с адвокатом Игнатовича, но он упорно твердил, что не может ничего говорить. А потом стало известно, что от услуг адвоката Игнатович отказался.

В СМИ просачивались сведения о том, что происходит за тюремной решеткой. Газеты уже писали, что следствие решило проверить, вменяем ли главный обвиняемый, коль он все время молчит. Врачи сделали вывод, что вменяем, хотя не могут понять его поведения. Знали журналисты и о том, что на допросы Игнатович не ходит, и что к следователям его носят на носилках. Все время нам говорили, что таким образом Игнатович бунтует. А его родственники утверждают, что Валерия так сильно избивали, что теперь он просто не может ходить сам.

В знак протеста против таких методов проведения следствия Игнатович объявил голодовку. Как заявила на пресс-конференции его знакомая Алла Королева, сейчас он весит 40 килограммов — и это все, что осталось от прежних 90. Родственники и знакомые серьезно опасаются, что до суда Игнатович не доживет. Хотя раньше все считали, что у него со следствием могут быть какие-то договоренности: мол, берешь на себя это — списываем с тебя то... Теперь стало понятно, что договоренностей не существует. И что суд может пройти в отсутствие главного обвиняемого. Такое, напомним, уже было: когда главный обвиняемый по делу убитого могилевского контролера Евгения Миколуцкого таинственным образом погиб в СИЗО.

Защита молчит

В настоящее время защитником Валерия Игнатовича считается молодой адвокат из Первомайской юридической консультации Минска Дмитрий Данилов. В беседе с корреспондентом «БДГ» Данилов подтвердил, что Валерий Игнатович выглядит плохо — «очень худой и очень слабый». И что на допросы его действительно носят на носилках. И Данилов, и его подзащитный уже начали знакомиться с материалами дела. По отдельности. Подзащитный просто отказывается общаться с адвокатом. Валерий Игнатович сейчас обложился юридической литературой и готовится самостоятельно защищать себя в суде. С аналогичным ходатайством выступил и его отец.

«БДГ»