Бывший начальник ГУКМ МВД генерал-майор Николай
Лопатик в ноябре прошлого года написал министру внутренних дел Владимиру
Наумову рапорт, в котором лаконично излагалось, кому и когда нынешний
генеральный прокурор Беларуси Виктор Шейман дал указание уничтожить
Юрия Захаренко, Виктора Гончара и Анатолия Красовского. До недавнего
времени данный документ значился под грифом «сов.секретно»…
Как журналисту независимой газеты, мне захотелось лично побеседовать
с Николаем Ивановичем. Однако беседа — как одежда. Бывает строгая,
но элегантная и понятная. Бывает пляжная и доступная. Повседневная,
но загадочная и многозначительная. Разговор с генерал-майором Николаем
Лопатиком не стоит воспринимать буквально. Этот текст следует читать
не только между строк, но и справа налево.
И еще. Сегодня некоторые генералы ради спасения собственной шкуры
готовы выполнить любой приказ «вождя». В отличие от них, генерал
Лопатик человек не «государев», а государственный.
— Сижу на природе, — говорит Николай Иванович. — Переживаю за дело.
На работу идти больше не думаю. Скоро буду увольняться на пенсию…
Написанное в газетах комментировать не могу. И не буду. Болел.
Все забыл. Если что и было… Спросить меня могут только мои начальники
и руководители государства. Может, буду вспоминать, что и как… А
вообще-то, моя работа секретная. Как можно говорить с посторонним
человеком о государственных секретах?
— Как человек, осмелившийся приоткрыть завесу над некоторыми государственными
секретами, за жизнь свою не опасаетесь?
— Я уже столько смертей видел и в стольких ситуациях экстремальных
был… Ничего не боюсь. У меня нет детей. Самое главное — жена. Она
помогла всю жизнь пройти, до генерала дорасти. И кошка, которая
без меня тоже жить не будет. А так… Чего мне бояться? Умные — сами
рассудят. А дурак… Разве дураку что-то запретишь? Тем более в настоящее
время средств столько всяких… Думаю, если погибну от чужой руки,
то из рог7атки кто-то застрелит… Вот и все.
Работать, повторяю, больше не собираюсь. В нашей системе найду
такую работу, чтобы мой накопленный опыт — как человека посадить
в тюрьму или доказать, что он невиновен, — отдать не среднему звену
руководителей или работников, а первокурснику наших учебных заведений.
Чтобы знали, что их ждет за жизнь. Что рано или поздно придут корреспонденты.
Будут выспрашивать о секретных документах, а ты попытаешься им ничего
не говорить, потому что не имеешь права. Но это так…
На природе хорошо… Отдохнул. Сил набрался. Не для больших дел,
а так, для себя. Для жизни. И будем жить если судьбой позволено.
Надо что-то будет делать… Если скажут… Я ведь подчиненный. Я буду
делать.
— Исполните любой приказ?
— Приказ буду исполнять. Но с головой.
Мне в жизни везло на руководителей. Они меня не ругали. Немного
хвалили. Поощряли много. Но самое главное — позволяли работать на
свое усмотрение. А я старался не подводить. Потому что знал: плохих
людей в государстве должно быть как можно меньше. Хотя они как бумеранг…
Все отрицательное распространяют на свое окружение. Огромное число
людей… А это плохо. Вот с такой позиции я и рассуждаю…
Вот и все. Был генерал Лопатик. Был сыщик. А теперь… просто музейный
экспонат…
— Отягощенный таким грузом информации спите спокойно?
— Я не вижу никакой информации. Нет никакой информации для людей!
Есть информация для… На всей информации, которую я добываю, стоит
гриф «Секретно» и «Сов.секретно». Все. Ничего не вижу. Сплю спокойно
дважды в день. Днем и ночью.
Все тридцать лет на оперативной службе я работал с информацией.
За которой были люди. К счастью, мне удавалось не подставлять этих
людей. Значит, все было нормально… Кто-то сегодня, может быть, использует
какую-то мою информацию. Я считаю, это неблагородное дело. По лбу
за это надо дать. Чтобы думали, что делают…
— Вы лично знакомы с командиром СОБРа Дмитрием Павлюченко?
— Нет. У нас с ним совершенно разные жизненные задачи.
— Вы знаете, где сейчас находится начальник СИЗО полковник Олег
Алкаев, допустивший Павлюченко на исполнение смертных приговоров?
— Он не мой подчиненный. С чего бы это вдруг я буду интересоваться,
где он и что с ним?
— Николай Иванович, будут ли когда-нибудь раскрыты дела Захаренко,
Гончара, Красовского и Завадского?
— Безусловно. Но когда — не скажу. В прошлом году, например, мы
раскрыли преступление шестандцатилетне6й давности. Первый теракт
в городе Минске. Повторяю: мы раскрыли его только через шестнадцать
лет!… Но раскрыли.
Я в своей работе оптимист. Ничего тайного не может и не должно
остаться. Если работать. В том числе и в этих делах.
Несмотря ни на что, помните: сыск Беларуси работает по всем зарегистрированным
делам. Ни на минуту не останавливаясь…
«Народная воля»
|