Дело N414100 — не единственное, в котором фигурируют фамилии приговоренных по «делу Игнатовича». В прошлом году из него были выделены как минимум три уголовных производства. Одно, о разбойном нападении, все еще слушается в суде, два других возбуждены по факту исчезновения людей. Впрочем, теперь, после приговора, можно говорить лишь об одном пропавшем — Дмитрии Завадском. Суд не подтвердил причастность Игнатовича к похищению механика Владимира Котова. Между тем косвенно о вине Игнатовича по этому эпизоду свидетельствуют показания, данные во время следствия его коллегами из «Алмаза».

64-летний Владимир Котов исчез рано утром 9 марта 2000 г. в Марьиной Горке. Семья проводила его на работу, но в ЖКХ Пуховичского райисполкома главного механика не дождались. Исчезновение обросло целым клубком слухов — в этот же день дом Котова подвергся разбойному налету. Пропали деньги — около $1 тыс. и более 40 золотых изделий. Падчерица Котова, 26-летняя учительница младших классов Лилия Саенко, была найдена в доме мертвой.

Главными подозреваемыми в убийстве стали трое неизвестных. Один из соседей стал свидетелем, как около 10 утра трое мужчин зашли в дом Саенко. Двое были одеты в зимнюю камуфляжную форму милиционеров, третий — в черное пальто и темную вязаную шапочку. Вскоре после того как за визитерами закрылась дверь, свидетель услышал крик женщины, но зная, что в доме милиция, решил не вмешиваться в происходящее.

На протяжении года милиция и прокуратура пытались отыскать убийц. Были отработаны даже бывшие сотрудники МВД, которые при увольнении из органов не сдали форму. Но все безрезультатно. Когда появилось «дело Игнатовича», к его группе стали примерять все похожие преступления, совершенные в Минске и Минском районе. Дело Котова и Саенко «подошло».

Следствие располагало серьезными аргументами, которые давали возможность подозревать Игнатовича. Против него дали свидетельские показания и бывшие коллеги, сотрудники «Алмаза». Один из них, оказавшись в Марьиной Горке, встретил Игнатовича на вокзале. По его словам, Валерий был одет в черное пальто, темную вязаную шапочку и выглядел очень уставшим. Имелись в деле доказательства и посущественней шапочки. Несколько похищенных из дома Саенко украшений неожиданно нашлись. Бывший сотрудник «Алмаза» Григорий Рабцевич вывез их в Израиль. Как пояснил он работнику посольства, золото было передано Игнатовичем в качестве оплаты за автомобиль «Фольксваген-гольф», который Рабцевич продал незадолго до отъезда. Между прочим, с помощью именно этой машины Игнатович «совместно с неустановленными лицами организовал слежку» за оператором ОРТ Дмитрием Завадским.

Труп Завадского, как и труп Котова, до сих пор не обнаружен. Это дает возможность считать, что Дмитрий «до сих пор лишен свободы и незаконно удерживается соучастниками Игнатовича в данном преступлении». В настоящее время дело по розыску Завадского приостановлено. Фактически это означает, что поиском исчезнувших никто не занимается, хотя выцветшие от времени листовки с фотографией оператора до сих пор можно увидеть в ГУВД Мингорисполкома.

Кто отвечает за поиск? Как ни странно, ясности в законодательстве по этому вопросу нет. УПК не указывает, какое конкретно ведомство обязано осуществлять розыск. Работники правоохранительных структур ссылаются лишь на вывод межведомственной рабочей группы по толкованию нового законодательства. На этом совещании прозвучали слова о том, что розыск исчезнувших — прерогатива дознания работников милиции, которые следят за бытовой преступностью в своем районе.

Не дает УПК и ответа на вопрос, сколько времени длится розыск. Официально исчезнувших ищут 10 лет, после чего дело отправляется в архив. Его могут прекратить и раньше — по достижении пропавшим возраста 65 лет (для женщин) и 70 лет (для мужчин).

«Белорусская газета»