Вынесен приговор банде Игнатовича Завершился судебный процесс над бандой бывшего сотрудника спецподразделения «Алмаз» МВД РБ Валерия Игнатовича, обвиняемой в ряде тяжких уголовных преступлений, в т.ч. в похищении оператора ОРТ Дмитрия Завадского. Именно этим обстоятельством объяснялся интерес общественности к рядовому, казалось бы, уголовному делу. Вопреки требованиям государственного обвинителя Федора Шедова вынести всем четверым преступникам смертный приговор суд ограничился более «мягким» наказанием в виде лишения свободы. Главный вопрос — где Завадский, жив он или мертв? — суд обошел стороной, подтвердив лишь официальную версию обвинения. Дальнейшая судьба телеоператора, похищенного 7 июля 2000г., остается неизвестной.
Впервые имя бывшего офицера спецподразделения по борьбе с терроризмом «Алмаз» Валерия Игнатовича прозвучало в конце ноября 2000г., после того как в Интернете появилось письмо анонимного офицера КГБ о причастности к исчезновению известных белорусских политиков руководства страны, включая Александра Лукашенко и тогдашнего секретаря Совета безопасности Виктора Шеймана. Следующей сенсацией, «переполнившей чашу терпения», как признался президент, стал арест командира вч 3214 СОБР МВД РБ подполковника Дмитрия Павличенко. Из застенков СИЗО КГБ он был освобожден по указанию Лукашенко. А затем грянул гром — отставка глубокой осенью 2000г. руководителей трех ключевых ведомств. Полетели головы не только шефа КГБ Владимира Мацкевича и генпрокурора Олега Божелко, но и Шеймана — «человека, который грудью когда-то защитил президента от пули». Правда, двумя днями позже Шейман всплыл на должности прокурора республики. Официально представляя новоиспеченного генпрокурора, президент наказывал Шейману: «Вы должны найти мне этих людей — кровь из носу, любыми способами, любыми судьбами. И прежде всего Диму». К тому времени еще один «абсолютно надежный президенту человек» в лице бывшего начальника службы безопасности главы государства Владимир Наумов стал министром внутренних дел. Это дало общественности повод назвать назначенцев «похоронной командой», призванной уничтожить все материалы, собранные следствием по делам об исчезновении известных в стране людей. Прошло еще полгода, когда, нарушив обет молчания, официальное следствие впервые обнародовало на пресс-конференции результаты своей работы, в т.ч. по делу Завадского. В частности, заместитель генерального прокурора Михаил Снегирь и руководитель следственной группы Иван Бранчель сообщили: предварительным следствием установлено, что бывший спецназовец Игнатович создал банду, в которую вошло с десяток человек, в их числе оказались и работники правоохранительных органов. Под стражей в СИЗО КГБ на тот момент содержалось четыре члена банды, которым предъявили обвинение в совершении серии тяжких преступлений, в т.ч. в похищении и лишении свободы оператора ОРТ. Мотивом похищения, по версии следствия, стало интервью Завадского о бывших сотрудниках белорусских спецслужб, воевавших на стороне чеченцев. Хотя фамилии Игнатовича оператор ОРТ не упомянул, следователи были убеждены, что «алмазовец» узнал себя и отомстил за это телеоператору. На вопросы, где и каким образом произошло похищение, жив Дмитрий или мертв, следствие ответить не смогло. Несмотря на «колоссальную работу», плоды которой легли в основу 38-томного уголовного дела банды Игнатовича. Однако озвучивание прокурорскими начальниками фамилии главного фигуранта обвинения Игнатовича давало надежду, что, по сложившейся в Беларуси традиции, дело Завадского не станет преданием. Напомним, что первоначально уголовное дело было возбуждено по факту убийства Завадского, на статью о похищении и незаконном лишении свободы обвинение было переквалифицировано значительно позже, когда уголовное дело из Белорусской транспортной прокуратуры перекочевало в республиканскую. Но и эта официальная версия обвинения вряд ли выдерживает критику. Если следствию, как оно считает, удалось доказать факт похищения Дмитрия, тогда ему ничего не стоило доказать, каким образом с похищенным поступили в дальнейшем. Либо тележурналиста пленили с целью получения крупного денежного выкупа, либо передали чеченской группировке, осознавая, что он будет умерщвлен. Но в таком случае банде Игнатовича следовало бы инкриминировать, кроме похищения и незаконного лишения свободы Завадского, еще и пособничество в его убийстве. Увы... СУД Приняв фактически сырое уголовное дело, коллегии по уголовным делам Минского областного суда под председательством судьи Александра Симонова так и не удалось восполнить столь существенный в работе следствия пробел. Судебный процесс над группой Игнатовича начался 24 октября 2001г. Заранее общественность подготовили к тому, что процесс будет проходить за закрытыми дверями, однако уже первый день работы суда показал: такой закрытости при отправлении правосудия история белорусской современности вряд ли когда-либо знала. Желающих попасть на суд «фильтровали» с особой тщательностью. Заполонившие здание суда люди в форме с рациями были лишь видимой частью айсберга: главные силы — десятка два омоновцев — обосновались внутри помещений. Все участники процесса были связаны подпиской о неразглашении информации о ходе суда. Осталось голословным и публичное обещание шефа МВД Наумова «уговорить» президента, чтобы на суде позволили присутствовать представителю ОРТ. Тем более что в этом был заинтересован и сам генеральный директор телеканала Константин Эрнст, направивший в адрес Лукашенко и председателя Верховного суда Валентина Сукало просьбу о присутствии на суде представителя ОРТ Павла Шеремета. Отказ в просьбе был получен за день до начала процесса. ПРОРВАЛО Суд длился без малого четыре месяца, и все это время представитель супруги пропавшего без вести тележурналиста Светланы Завадской молодой адвокат Игорь Аксенчик воздерживался от контактов с прессой. Лишь под занавес судебного процесса, еще до начала прений, адвоката прорвало. Он прямо в здании суда сделал заявление для прессы, в котором подверг резкой критике прокурорский надзор по уголовному делу. Этот скандал произошел 13 февраля 2002г. Заявляя журналистам, что «главные фигуранты по делу группы Игнатовича еще ждут своего суда», адвокат приписал Лукашенко желание уничтожить документы из уголовного дела, имеющие прямое отношение не только к исчезновению Завадского, но и его политическим оппонентам — Юрию Захаренко и Виктору Гончару. При этом Аксенчик сослался на копии материалов уголовного дела N414100, в частности, на нашумевшие рапорта генерал-майора милиции Николая Лопатика и начальника СИЗО N1 Олега Алкаева. Ксерокопии рапортов еще в канун президентских выборов обошли все независимые СМИ и были переданы единым кандидатом в президенты от оппозиции Владимиром Гончариком действующему главе государства. Эти документы, заявил Аксенчик, исчезли из материалов уголовного дела «после незаконного вмешательства Лукашенко в ход следствия и отстранения от него генерального прокурора Божелко и председателя КГБ Мацкевича». На следующий же день помощник прокурора республики Алексей Таранов так прокомментировал СМИ высказывания адвоката: «Прокуратура не намерена мириться с подобного рода высказываниями. Клеветническими высказываниями. Реакция в отношении Аксенчика будет самая жесткая — в рамках действующего законодательства». Вплоть, как заявил Таранов, до возбуждения уголовного дела по факту клеветнических измышлений либо применения в отношении Аксенчика иных мер воздействия. С тех пор — тишина. Что побудило молодого адвоката пойти на этот заведомо отчаянный поступок, узнать не удалось: он исчез и даже не присутствовал в суде на оглашении приговора. В осведомленных кругах заявляют, что Аксенчик находится в безопасном месте — на территории России. «КЛОУНАДА» На скамье подсудимых, кроме главного фигуранта по делу 32-летнего Игнатовича, было еще трое: бывший спецназовец 25-летний Максим Малик, бывший курсант Академии МВД 26-летний Александр Гуз и ранее дважды судимый 34-летний Сергей Саушкин. Как следует из материалов уголовного дела N414100, им предъявлено обвинение по восьми эпизодам, в числе которых умышленные убийства, вооруженные нападения, разбои, грабежи, похищение людей. В зал суда Игнатовича вносили дюжие парни в камуфляже: как известно, еще на стадии предварительного следствия обвиняемый объявил голодовку и довел себя до такой кондиции, что передвигаться самостоятельно был не в силах. Вплоть до момента оглашения приговора. На протяжении всего судебного процесса он лежал на скамье подсудимых, оставаясь безучастным к происходящему, и ни какие вопросы не отвечал. Таким же безучастным главный фигурант оставался в день вынесения приговора. В то время как его подельники с наглой улыбкой позировали перед телекамерами, Игнатович, одетый в бурки и варежки, поверх которых были защелкнуты наручники, тихо себе лежал на скамье, устремив взгляд в потолок. Дар речи к нему вернулся после оглашения вердикта — все происходящее в зале суда он назвал клоунадой и заговором жидо-сионистов. Хотя по нескольким эпизодам преступлений, как, например, ряд убийств, совершенных в Минске и Марьиной Горке, обвиняемые были оправданы за недоказанностью вины, содеянного ими с лихвой хватало на пожизненное заключение. Что, в конечном итоге, и получили по совокупности обвинений двое из четырех обвиняемых — Игнатович и Малик. Бывшие сотрудники спецподразделения МВД «Алмаз» признаны виновными не только в создании банды, грабежах, разбойных нападениях и убийствах, совершенных с собой жестокостью, но и в похищении по предварительному сговору Завадского. К 25 годам лишения свободы приговорен Гуз — за участие в банде и совершенных ею преступлениях, а также нанесении побоев должностному лицу, незаконном приобретении, ношении и сбыте взрывного устройства. Ранее дважды судимому Саушкину, признанному виновным в попытке грабежа, сопряженной с насилием, назначен 12-летний срок лишения свободы. Есть в этом деле еще один весьма интересный эпизод, который был исключен из обвинения также за недоказанностью вины, — вымогательство $15 тыс. у предпринимателя из Брянска. В качестве обвиняемых, кроме главного фигуранта по делу, проходили бывший сотрудник службы безопасности президента Александр Леоненко, а также бывший сотрудник ОМОНа Антон Кобзарь. После освобождения из-под ареста Кобзарь, давший показания по этому эпизоду обвинения, умер при невыясненных обстоятельствах, а нынешний офицер-»алмазовец» Леоненко проходил в суде уже не в качестве обвиняемого, а как свидетель по делу. Похоже, приговором остались недовольны все: и государственный обвинитель, потребовавший для преступной банды расстрела, и сами обвиняемые, включая Игнатовича, которые намерены обжаловать вердикт, и потерпевшая сторона в лице жены и матери Завадского, а также адвокат последней Сергей Цурко. Суть их претензий сводится к тому, что судьба похищенного по-прежнему остается неизвестной, в то время как доказательства вины Игнатовича и Малика добывались с грубыми нарушениями закона, а потому они юридически ничтожны. В контексте сказанного остается открытым вопрос: те ли люди виновны в трагедии Завадского и его семьи? После оглашения судебного вердикта Павел Шеремет высказал версию относительно судьбы своего коллеги Завадского: «Дмитрия нет в живых, его пытали, сломали позвоночник и решили добить — иначе невозможно было скрыть это преступление. От него добивались, что ему известно о секретных операциях белорусских властей на Кавказе и в Чечне». Озвучивая перед журналистами эту версию, Шеремет сослался на информацию, полученную несколько месяцев назад от опального экс-генпрокурора Божелко, когда тот вынужден был скрываться от белорусских властей в монастыре под Ярославлем. То, что суд обошел своим вниманием роль спецслужб в этом уголовном деле, не может не настораживать. Как, впрочем, и сама практика отправления правосудия за закрытыми дверями, получившая в Беларуси широкое применение.

«Белорусская газета»