21 ноября 2000 года генеральный прокурор Беларуси Олег Божелко обратился к генеральному прокурору России Владимиру Устинову с просьбой предоставить специальное оборудование и специалистов для поиска трупа оператора ОРТ Дмитрия Завадского. Божелко прямо сообщил Устинову, что располагает информацией об убийстве Завадского и о том, что, по оперативным данным, труп преступники зарыли в одном из лесных массивов Минской области. Описано и место поиска — лес, к которому прилегают заливной луг и кладбище. Примерная площадь предполагаемого поиска — 2 гектара. Грунт — песчаный... Вот, собственно, и все оставшиеся документально зафиксированные сведения, которые хоть как-то проливают свет на судьбу нашего коллеги.

В начале марта 2002 года был вынесен приговор двум бывшим бойцам спецподразделения МВД Беларуси «Алмаз», которых суд признал виновными в похищении оператора ОРТ. Тем не менее свет на судьбу Дмитрия Завадского суд не пролил. Так и осталось невыясненным: где он — живой или мертвый. Главные обвиняемые, бывшие бойцы спецподразделения «Алмаз» Игнатович и Малик, не признают свою вину. Бывший генеральный прокурор Олег Божелко на суде «ушел в отказ», заявив, что не может давать никаких показаний. Но суд все-таки вынес приговор, закрыв глаза на очевидную незавершенность следствия. Теперь формально поиски Завадского будут продолжены, однако фактически они были завершены еще в ноябре 2000 года. Вот что нам удалось выяснить.

Был человек —и нету...

Тезисно напомним хронологию событий — возможно, не все читали предыдущие публикации в «БДГ» и других СМИ.

Необъяснимые исчезновения людей в Беларуси начались с таинственной пропажи воров в законе и криминальных авторитетов. Затем прямо из-под домашнего ареста исчезла бывший глава Нацбанка Тамара Винникова. Исчезла, чтобы объявиться в Лондоне и все эти годы молчать о том, как ей удалось уйти от строгой охраны. Неофициально считается, что Винникову просто выпустили из страны, хотя формально она и сегодня числится в розыске, инициированном белорусскими властями. Затем исчез ушедший в оппозицию экс-министр внутренних дел Юрий Захаренко. Власти нашли свидетелей, которые якобы видели Захаренко в Украине. Однако украинская сторона не подтвердила эту информацию. С тех пор о Захаренко ничего не известно. Вскоре пропал и бывший вице-премьер, ставший одним из лидеров оппозиции, — Виктор Гончар. Вместе с ним исчез и друг Гончара, известный бизнесмен, руководитель фирмы «Красико» Анатолий Красовский. О судьбе обоих также ничего не известно, хотя власти пытались найти свидетелей, видевших Гончара в Литве. Следующим был Дмитрий Завадский. Поэтому неудивительно, что все эти исчезновения в общественном сознании оказались связанными между собой. На каком-то этапе объединило их и следствие.

Интересна официальная реакция на все эти исчезновения. О пропаже криминальных авторитетов никто ничего не объявлял, и до недавнего времени официальные лица никак не комментировали эти события. Лишь недавно президент во время визита в Гомельскую область намекнул, что криминальный мир был обезглавлен не без помощи официальных структур. Исчезновение Винниковой прошло спокойно — комментариев практически не было, и виновных в ее бегстве из-под домашнего ареста тоже не нашли. Вслед исчезнувшему Захаренко была брошена фраза, что с бывшим министром рассчитались уголовники, а Гончара и Красовского обвинили в причастности к криминальным деньгам. Виновным же в исчезновении Завадского президент пообещал лично открутить головы. Он в присутствии большого количества журналистов и телекамер заявил, что правоохранительные органы найдут Завадского.

Оператора ОРТ действительно искали. Поначалу власти посчитали его исчезновение провокацией, и главным подозреваемым, судя по всему, считался журналист Павел Шеремет. Рассказывают, что был момент, когда следователи уже готовились выписать ордер на арест Шеремета. По слухам, в компьютерной базе данных авиакомпании «Белавиа» не значилось, что утренним рейсом из Москвы 7 июля 2000 года прилетел пассажир по фамилии Шеремет. То есть «криминал и провокация» налицо — ведь Завадский пропал, когда поехал встречать в аэропорт Шеремета. Однако заготовленный ордер наверняка порвали и выбросили. Пришел ответ из Москвы: билет на минский рейс Шеремет купил прямо перед отлетом в аэропорту «Шереметьево», и почему эта информация вовремя не попала в минские компьютеры — неизвестно.

Был момент, когда казалось, что и Завадского удалось обнаружить. Некто Дмитрий Завадский звонил из Германии в Минск с просьбой передать ему энную сумму в долларах — дескать, есть крайняя необходимость в деньгах. Однако дополнительная проверка показала, что это совсем другой Завадский — родственник довольно высокопоставленного белорусского чиновника, который поехал в Германию покупать автомобиль:

А потом начался настоящий поиск причин и мотивов, изучались связи и т.д. Так и наткнулись на тот факт, что в январе 2000 года в интервью «Белорусской деловой газете» Дмитрий Завадский упоминал о задержанном в Чечне офицере, который прошел подготовку в белорусском «Алмазе». Офицера вычислили быстро — им оказался Валерий Игнатович. Его задержали вскоре после возвращения из очередной поездки в Чечню, причем прямо на выходе из фотоателье, где он забирал готовые свидетельства собственных славных чеченских будней. На фото были зафиксированы еще три белоруса, сопровождавшие Игнатовича в последнем чеченском вояже: боец спецподразделения «Алмаз» Максим Малик, бывший курсант академии МВД Алексей Гуз, с которым Игнатович некогда вместе учился, и ранее неоднократно судимый Сергей Саушкин. Есть основания считать, что все эти люди ездили в Чечню, пытаясь стать наемниками в российской армии. И в историю белорусской криминалистики они войдут как «группа Игнатовича».

Специальная информация

Игнатович Валерий Александрович, родился 23 февраля 1970 года, уроженец города Крупки Минской области, гражданин Российской Федерации. Не женат. Образование высшее юридическое. Бывший боец спецподразделения МВД РБ «Алмаз», уволен по болезни, инвалид II группы. Ранее не судим.

Малик Максим Михайлович, родился 21 октября 1976 года, гражданин Республики Беларусь. Не женат. Образование среднее. Боец спецподразделения МВД РБ «Алмаз». В Минске проживал в общежитии по ул.Короля, 65а, прописан в Борисове. Ранее не судим.

Гуз Алексей Викторович, родился 27 июля 1975 года, уроженец города Заславля, гражданин Республики Беларусь. Не женат. Образование среднее, из Академии МВД был отчислен за избиение командира группы. На момент ареста не работал, судимостей не имел, проживал в общежитии в одной комнате с Игнатовичем.

Саушкин Сергей Николаевич, родился 3 октября 1967 года, гражданин Республики Беларусь. Не женат. Образование среднее. Проживал в Минске в поселке Степянка. Ранее трижды судим.

Эта четверка уехала в Чечню в день исчезновения Дмитрия Завадского, причем только в отношении Игнатовича и Малика суд посчитал доказанной их причастность к похищению оператора ОРТ. Материалы дела пока имеют гриф специального доступа, поэтому мы не можем однозначно утверждать доказанность или недоказанность вины осужденных. (Тем более что по этому вопросу разошлись даже адвокаты потерпевшей стороны — семьи Завадских.) Мы выскажем лишь свои сомнения.

Месть

2 января 2000 года в программе новостей телекомпании НТВ был показан сюжет о задержании в Чечне человека славянской внешности, которого российские спецслужбы заподозрили в том, что он воюет на стороне боевиков. И именно 2 января специальный отряд по борьбе с терроризмом МВД РБ «Алмаз» отмечает день своего основания. Во время празднования одному из руководителей отряда позвонили из дежурной части и сообщили, что «их Игнатовича» задержали в Чечне как воюющего на стороне боевиков и что сюжет об этом показан по телевидению. Праздник был испорчен, а об инциденте узнали даже те, кто в принципе не смотрит телевизор.

В конце января в «БДГ» было опубликовано интервью с Завадским (он вернулся из командировки в Чечню), в котором Дима тоже рассказывал об инциденте с задержанием офицера, прошедшего спецподготовку в «Алмазе». Фамилию офицера Завадский не назвал, но «алмазовцы» сразу же распознали, о ком речь. Статья наделала много шума: тот факт, что наши бойцы воюют в Чечне, конечно, новостью ни для кого не являлся, однако впервые появились сведения, что воюют они не только на стороне федералов, но и на стороне боевиков.

К моменту выхода материала Игнатович был уже на свободе. Российскую сторону устроили его объяснения: дескать, хотел служить на стороне федералов и именно для подписания контракта приехал в Чечню. Тем не менее следствие считает, что Игнатович затаил злобу на Завадского. Доказательством тому, вероятно, призвана служить просочившаяся в прессу информация, что при обыске у Игнатовича обнаружили ксерокопию интервью Завадского «БДГ». По версии следствия, Игнатович решил отомстить и план мести вынашивал полгода. За Дмитрием следили, звонили ему домой: А 7 июля план был приведен в исполнение.

Следствие считает, что похитили Завадского неподалеку от его дома. То, что происходило дальше — это оперативная, неведомо какими путями добытая информация. Но утверждается, что есть сведения, будто Завадского вывезли в лес и избивали. Когда поняли, что переломали ему позвоночник, решили добить, а труп закопать. Признаки места захоронения Олег Божелко описал в письме Владимиру Устинову. Однако одним из первых решений нового генерального прокурора Виктора Шеймана стал отказ от помощи российских коллег, и все тому же Устинову было направлено соответствующее письмо. Техника для поиска трупов была остановлена на подходе к Смоленску.

Многие помнят события последней недели ноября 2000 года. Постов были лишены генпрокурор Божелко, председатель КГБ Мацкевич, его первый заместитель Наркевич. Считается, что президентский гнев был спровоцирован арестом по подозрению в похищении людей командира СОБРа Дмитрия Павличенко. И якобы эта фигура была настолько значимой, что все руководители, позволившие следствию дойти до Павличенко, лишились своих постов. Нам, однако, не удалось найти свидетельств того, что Игнатович и Павличенко были знакомы. И хотя есть сведения, что знакомы были Павличенко и Малик, все равно остается непонятным, как следствие вышло на командира СОБРа. Следователи тоже не могут ответить на этот вопрос. Хотя, что касается Завадского, они говорят, что у них был шанс найти труп, поскольку на лопатке, изъятой из машины Игнатовича, осталось биологическое вещество, которое экспертиза с невероятно высоким процентом точности идентифицировала как генетическое вещество, принадлежащее именно Завадскому. Что это значит? Тут однозначного ответа нет. Одни утверждает, что это является доказательством того, что лопата соприкасалась с Завадским — возможно, когда закапывали труп. Другие говорят, что вещество некое особенное и что это чуть ли не костный мозг: Впрочем, в итоге обвинение было предъявлено Игнатовичу и Малику с такой формулировкой, будто Завадский жив: «Тайное, путем обмана, по предварительному сговору, совершенное повторно в составе банды похищение с применением оружия и совмещенное с незаконным лишением свободы». (Формулировка «повторно» присутствует потому, что в этом объемном деле есть еще один эпизод с похищением — некоего Котова из деревни Ковалево Пуховичского района.)

Кровавые метки

Сомневаться в том, что «бойцы» были способны мстить, избивать, убивать, казалось бы, не приходится. Ведь дело «группы Игнатовича» — одно из самых «кровавых дел», когда-либо рассматривавшихся белорусскими судами:

Нападение на квартиру в Жодино (9 декабря 1999 г.) с применением огнестрельного и холодного оружия. Хозяин квартиры был тяжело ранен. (Как случилось, что бойцы, прошедшие спецподготовку, «стреляли, но не попали», «резали, но не убили» — это отдельный вопрос.)

В тот же день нападение на квартиру в Борисове — убийство с особой жестокостью: на месте преступления остался труп с перерезанным горлом.

Нападение на дом жительницы деревни Ковалево Пуховичского района (9 марта 2000 г.) — убийство с особой жестокостью: труп с перерезанным горлом.

Нападение на квартиру азербайджанской семьи в Минске (22 марта 2000 г.) — пять трупов, в том числе пятилетней девочки. У всех перерезано горло, у мужчины отрезана кисть руки.

Помимо этого, похищение двух человек, грабеж. А также не дошедшие до суда обвинения в организации убийства лидера РНЕ Глеба Самойлова, похищении и избиении главного ревизора Министерства культуры и директора одного из столичных дворцов культуры.

Впрочем, доказанными суд признал только похищение Завадского, нападение на квартиру в Жодино и убийство в Борисове. Но и этого оказалось достаточно, чтобы Игнатович и Малик получили высшую меру наказания — пожизненное заключение.

Воин-инвалид

В биографии Игнатовича много странного, а главное, так и остался непонятен статус этого человека. Неоднократно писалось, что он окончил Академию МВД, в звании лейтенанта служил в спецподразделении по борьбе с терроризмом «Алмаз», а затем в ходе учений получил серьезную травму позвоночника и был уволен из МВД по состоянию здоровья. Как нам удалось выяснить, это не совсем так. Валерий Игнатович действительно получил серьезную травму позвоночника в ходе занятий по специальной тактической подготовке в мае 1996 года. Однако спустя 9 месяцев медицинская комиссия признала, что здоровье после травмы он полностью восстановил, и Игнатович продолжил службу. Более того, звание лейтенанта милиции ему было присвоено в августе 1996-го, то есть уже после травмы.

Лейтенант Игнатович прослужил в спецподразделении «Алмаз» еще больше года и лишь в апреле 1998-го обратился к министру с заявлением, в котором содержалась просьба уволить его по собственному желанию. 11 июня 1998 года центральная военно-врачебная комиссия обследовала Игнатовича и пришла к выводу, что он не годен к службе в МВД. Игнатовичу дали III группу инвалидности (в 1999-м — вторую), и 29 июня приказом министра его уволили из МВД с назначением пенсии по болезни. Таким образом, со времени травмы и до увольнения Игнатовича прошло два года.

Инвалид Игнатович «прибился» к РНЕ и некоторое время развлекался, обучая молодежь и подростков эффектным спецприемам. Но уже в декабре 1999-го он отправляется в Чечню. И не поверите — инвалида II группы, гражданина другого государства 1 марта 2000 года принимают на должность разведчика-гранатометчика 22-й бригады Главного разведывательного управления Министерства обороны России!

Теперь очень важно следить за датами, поэтому будем перечислять события в хронологическом порядке.

1 марта. Игнатович приступает к службе в 22-й бригаде ГРУ в Моздоке.

9 марта. Убийство и похищение человека в Пуховичском районе. Вменяют в вину Игнатовичу, а значит, следствие получило доказательства, что он в это время находился не в Чечне, а в Беларуси.

22 марта. Убийство в Минске азербайджанской семьи. Опять же получается, что у следствия были сведения, что в этот день Игнатович находился в Минске. Более того, как нам удалось выяснить, с 21 по 28 марта Игнатович посещал судебные заседания по делу одного из бойцов РНЕ.

30 марта. Игнатович обращается в МВД Северной Осетии с просьбой о принятии в гражданство РФ.

7 июля. Похищение Дмитрия Завадского. Достоверно известно, что в этот день Игнатович с друзьями выехал в Гомельскую область, а оттуда через Россию — в Чечню.

Первые числа августа (по нашим данным, 4 августа). Арест Игнатовича. В конце августа (предположительно 24-го) принято решение о принятии бывшего офицера белорусского «Алмаза» в российское гражданство.

Чем же занимался в Чечне этот ценный кадр, если спустя неделю после поступления на службу он уже был в Минске и потом еще как минимум неделю провел отнюдь не в условиях боевых действий? И почему ему, арестованному по обвинению в убийстве пяти человек (поводом для ареста стало обвинение в убийстве азербайджанской семьи), Россия все-таки предоставила паспорт с двуглавым орлом?

Люди, знакомые с делом N№414100, утверждают, что ответов на эти вопросы в нем нет. Следствие все списало на неразбериху и путаницу, которые царят в местах боевых действий. Но, извините, почему тогда бунтуют командированные к месту службы российские омоновцы — им увеличивают сроки командировок и не предоставляют возможности съездить на недельку домой? А мы говорим о бригаде ГРУ, в которой разведчик-гранатометчик уже на первом месяце службы львиную долю времени провел на пути между Минском и Ханкалой. Видимо, это все-таки не у них путаница — ГРУ наверняка знает, чем занимался Игнатович и за что ему платили деньги, видимо, это мы не знаем.

Люди видели

Адвокат Игорь Аксенчик, обвинивший генерального прокурора в причастности к операциям по похищению людей (в том числе оператора ОРТ), называет Игнатовича «лишь исполнителем», хотя считает его вину доказанной. По мнению же Светланы Завадской, супруги Дмитрия, в деле вообще нет убедительных доказательств вины Игнатовича. Лопатка, изъятая из багажника его автомашины, странно появилась в этом деле и была обнаружена в присутствии странных понятых (странных в том смысле, что они носят милицейскую форму, следовательно, по УПК не могут являться понятыми). Больше Игнатовичу, по нашим данным, следствие в отношении Завадского ничего «стопроцентного» вменить не смогло. Появлялась, правда, информация, что свидетели видели возле дома Завадского машину Игнатовича. Но, как сейчас выясняется, свидетельница окончательно запуталась в показаниях по поводу машины. Она видела автомобиль с «ромбиком» (надо понимать, это «Рено»), но потом согласилась, что это мог быть и «Фольксваген» (где там ромбик?).

При всем при этом людей, следивших за Завадским, в его доме видели очень многие. Дело в том, что накануне в этом самом доме неизвестные обокрали несколько квартир, поэтому обеспокоенные жительницы присматривались к каждому незнакомцу. Одна из соседок Завадского, обнаружив на лестничной площадке молодого парня в бейсболке, даже спросила у него: «Вы кого-то ждете?» Парень отвернулся к окну, буркнув: «Жду». Другая соседка, обратив внимание на странного парня, который с утра ошивался в подъезде, придя на работу, даже позвонила участковому с просьбой проверить эту личность. Незнакомцев видели собачники, люди, возвращавшиеся с ночной смены, местный дворник: Поэтому, когда исчез Дмитрий Завадский, они активно помогали следствию, составляя фотороботы. Игнатовича на фотороботах нет. Зато свидетели позже опознали действующего бойца спецподразделения «Алмаз» Максима Малика и нарисовали портрет человека, очень похожего на офицера 1-го отдела управления личной охраны Службы безопасности президента Александра Леоненко (теперь его убрали от тела N№1 и вернули на службу в «Алмаз»). Кстати говоря, у Леоненко есть так называемые «особые приметы»: вероятно, у него была переломана и неправильно срослась переносица, так что его достаточно сложно с кем-то перепутать. Леоненко даже арестовывали. Но отвечавший на все вопросы следствия «не знаю, не помню, забыл», он был выведен из группы подозреваемых, и информация о нем как о фигуранте дела просочилась в прессу лишь по чистой случайности.

Есть версия, что именно причастность Леоненко к Службе охраны президента, которой в то время командовал нынешний министр внутренних дел Владимир Наумов, не позволила провести полное и всестороннее расследование дела об исчезновении оператора ОРТ. Ведь «чеченский след» в «деле Завадского» ведет не только к Игнатовичу. В интервью «БДГ» Завадский говорил не только о задержанном офицере, но и о том, что он такой не один и что в принципе есть сведения о белорусах, воюющих в Чечне. Ни одной фамилии названо не было. Но, по некоторым данным, под категорию «белорусов, воюющих в Чечне» подпадают в том числе и бойцы (официально их должности называются по-другому) из личной охраны Лукашенко. Рассказывают, что сотрудники Службы охраны президента, бойцы спецподразделения КГБ «Альфа» и эмвэдэшного «Алмаза» прошли через своеобразные «курсы повышения квалификации», организованные для них именно в Чеченской Республике. Игнатович, по одной из версий, был курьером между Минском и местом временной службы белорусских борцов с терроризмом.

Связи с Чечней поддерживал и официальный Минск — Виктор Францевич Кучинский наверняка когда-нибудь расскажет, чьим было указание о гуманитарной помощи «с барского плеча» Чеченской Республике. А в концерне «Белфарм», видимо, вспомнят, почему в оставленных боевиками домах находили коробки из-под белорусских лекарств. Мог ли Павел Шеремет, движимый чувством особого патриотизма, включить эти факты в фильм «Чеченский дневник», над которым работал вместе с Завадским и накануне премьеры которого Дмитрий исчез? Сейчас мы знаем, что не мог и что не ставил перед собой такую задачу. Но, возможно, тогда, 7 июля, именно эти вопросы бойцы хотели задать Завадскому — оператору и другу Шеремета. В случае чего — в Минск прибыл и сам Шеремет...

Логика понятна? Тогда продолжать не будем, поскольку вышеперечисленное — чистой воды фантазия, просто попытка состыковать разрозненные факты. Ведь никто так и не ответил на вопрос, почему Завадский исчез именно по дороге в аэропорт, хотя накануне он один выезжал на рыбалку, но никакому Игнатовичу был не нужен? Ведь никто так и не произнес, кем должен работать человек, пригнавший машину Завадского в аэропорт, если он точно знал, что может поставить машину под знаком «Стоянка запрещена» и что камеры наружного наблюдения аэровокзала его не зафиксируют по той простой причине, что они вообще ничего не фиксируют. Наконец, мог ли знать Игнатович, что машина, на которой ездил Завадский, когда-то была в полном распоряжении Шеремета и, теоретически, прилетевший в Минск Шеремет мог подождать-подождать да и сесть за руль...

По нашей информации, следствие обратило внимание на «специфичность знаний», проявленных «группой Игнатовича», но не стало развивать это направление. Мы, в свою очередь, обращаем внимание на то, что все обрезанные концы в этом деле могут вести либо в «Алмаз», либо в Службу охраны президента. Игнатович и Малик «воевали» в «Алмазе» под чутким руководством командира спецподразделения Владимира Наумова. Леоненко служил в подчинении Наумова в Службе охраны президента. Дело получило совершенно новый поворот, когда Наумова назначили министром внутренних дел и он возглавил межведомственную группу по розыску пропавших людей. Ни разу, ни в одном из интервью Наумов ни слова не сказал о том, как идут эти поиски. Ни слова не сказал он и о том, зачем посещал в СИЗО своих арестованных бойцов.

P.S. Эта статья написана по итогам бесед с теми, кто вел это дело, встреч с родственниками потерпевших и обвиняемых, на основе собственной информации. Некоторые наши собеседники имели доступ к материалам следствия, но документов нам они не передавали, поэтому в формулировках обвинений, заключений экспертиз, сведениях о тех или иных следственных действиях могут присутствовать неточности. Однако обращаем внимание на то обстоятельство, что именно публикации в СМИ о ходе расследования «дела Завадского» позволили остановить (мы, по крайней мере, на это надеемся) череду таинственных исчезновений людей в нашей стране. Соответственно, они имеют особую общественную значимость, хотя формально, с точки зрения соблюдения закона, кому-то могут показаться сомнительными.

Ярослав МИНИН
«БДГ. Для служебного пользования»