Говоря об исчезнувших, мы по привычке рапортуем:
Захаренко, Гончар, Красовский, Завадский. Четверо. А их намного
больше, имя им — легион, и отличаются они от четверых известных
тем, что исчезают по-разному. Кто-то — навечно, прикрывшись крышкой
гроба, чтобы не нашли никогда, не потревожили, кто-то — до лучших
времен. Возможно, и на том свете...
Первым исчезнувшим был Геннадий Карпенко — ровно три года назад,
7 апреля 1999 года, он пропал в глиноземе Московского кладбища и
больше не подавал о себе ни весточки. Были пропавшие и до него —
Анатолий Майсеня, например. Но мы тогда не придали этому фатального
значения, потому что именно со смерти Карпенко начался смертельный
отсчет. Стрелки на том циферблате двигались и прежде, отсчитывая
не минуты и часы, а человеческие жизни и искореженные судьбы близких,
остающихся в одиночестве. Но в день смерти Геннадия Карпенко они
помчались с быстротой невообразимой, будто бы в стремлении обогнать
само время. И судьбы, по крайней мере, троих исчезнувших после были
вплетены в один-единственный оборот стрелок.
А потом начались другие исчезновения. Не трагичные, но драматичные.
Нельзя назвать пропавшим без вести Василя Быкова, потому что время
от времени он все-таки подает весть о себе. Но весть эта столь скупа
и столь редка, что уже не спасает.
Исчезли Людмила Карпенко и Ольга Захаренко — просто потерялись
где-то в бесконечном далеке, где на фоне их скорбных силуэтов звучит
жесткая немецкая речь и мелькают беспечные лица вечно уверенных
в завтрашнем дне граждан иной страны.
Исчезли бывшие государственные чиновники, которые, может, и могли
бы помочь найти тех, четверых, но вместо этого растворились в листве
лесных опушек и предпочитают срезать подосиновики и лакомиться водочкой
по вечерам.
Исчезли действующие государственные чиновники, потому что встали
на четвереньки и виляют красно-зеленым флагом, за которым их уже
не увидеть.
Исчезли когдатошние бретеры-демонстранты, слившись с казенными
простынями европейских лагерей для беженцев.
Исчезли ученые, вписав себя в алгоритмы чужой страны и став элементами
других периодических систем.
Исчезли музыканты, погасив за собой свечи, как в «Прощальной
симфонии» Гайдна, вступив с четвертой цифры в чужие оркестры.
А поскольку нас осталось мало — «мы да наша боль», —
то и расстояние между нами увеличивается с каждым исчезнувшим, потому
что от них здесь остается пустота, которую ничем — никем! — не заполнить.
Но все-таки Карпенко... Нет, не могу, каждый год к очередной дате
его смерти пытаюсь что-нибудь писать и думаю: ну вот теперь без
горечи, столько времени, столько трагедий за три года, а Карпенко
— что ж, ушла уже, успокоилась боль. Не получается. Смерть Геннадия
Карпенко — это удар кувалдой по голове, на которой нет даже хилого
шлема.
Потом мы ко всему привыкнем. К смертям и исчезновениям тоже вырабатывается
иммунитет. И каждую новую смерть мы будем тщательно обсасывать с
точки зрения «кому выгодно?», не веря уже больше ни в
инфаркты, ни в инсульты.
Они исчезают не просто так — они уносят с собой ключи от наших
городов, от наших домов, от наших душ, и негде потом искать утешения,
и не добежать до них, и не окликнуть, и скоро весь народ, оставшийся
здесь, будет похож на полоумную старуху на чьей-нибудь могиле, напевающую
«спи-усни-угомон-тебя-возьми» — не то заупокойную молитву,
не то колыбельную.
Но иногда, блуждая по лабиринтам сна, я пытаюсь отыскать мертвый
город, где на широком подоконнике в пустом захламленном подъезде
сидят и Геннадий Карпенко, и Юрий Захаренко, и Виктор Гончар, и
Дмитрий Завадский — сидят себе, покуривают, смотрят в пыльное окно.
И отводят глаза, чтобы не встретиться взглядом со своими близкими,
не позвать их туда же, на подоконник, где места, конечно же, хватит
всем — вон их сколько за века присело! С евклидовых времен, и как
запросто передают они друг другу через столетия то сигаретку, то
кулек с семечками, то привет, и все они есть, просто видны или не
видны — это уж от нашего зрения зависит. А мы все всматриваемся
и никак не можем понять, есть кто-нибудь за пыльным и мутным стеклом
или нет.
Ирина Халип
«Белорусская деловая газета»
|