Экс-начальник СИЗО №1 Олег Алкаев — один из главных свидетелей по делу громких исчезновений. За несколько дней до того как его рапорт и протокол допроса были опубликованы в независимой прессе, он уехал в Германию. Накануне президентских выборов Олег Леонидович дал несколько разоблачительных интервью о причастности некоторых высших должностных лиц государства к исчезновениям Захаренко, Гончара, Красовского и Завадского. Мы решили выяснить, как полковник Алкаев собирается жить дальше. Планирует вернуться в Беларусь или будет просить политическое убежище в Германии? Откажется от своих слов, попросит прощения у Лукашенко или расскажет о новых фактах, связанных с исчезновениями людей в Беларуси?

— Олег Леонидович, многие до сих пор недоумевают, почему Вы и генерал Лопатик все-таки решились пойти против Системы. Ведь во многом было ясно, что после выборов власть не поменяется... Если честно, сегодня не раскаиваетесь, что откровенно рассказали об известных Вам подробностях убийств Захаренко, Гончара и Красовского?

— Обо всем этом я рассказал еще в ноябре прошлого года. И до недавнего времени мои показания хранились в папке под грифом «Сов.секретно». Уже прошел почти ГОД... Я абсолютно не жалею о том, что заговорил. Мне себя упрекнуть не в чем. Говорил правду. Все как есть. Сегодня другим надо думать, как жить в ладу с запачканной совестью.

— Но эти люди утверждают, будто Вы давно мечтали уехать из Беларуси. А тут как раз подвернулся удобный момент...

— Неправда. Никуда я не собирался уезжать. Эмиграция — это не для меня. Съездить в гости — другое дело.

— Но, насколько я понимаю, виза у Вас давно закончилась. Политическое убежище уже попросили?

— Я не собираюсь ничего просить. Я просто живу. Имею право находиться на территории Германии до трех месяцев. Три месяца пройдут — буду смотреть.

— Значит, к жене и детям пока возвращаться не собираетесь?

— Я обязательно вернусь в Беларусь. Но только тогда, когда будет возможность беспрепятственно заниматься тем, чем я хочу. Еще хочу посадить на скамью подсудимых лиц, совершивших преступления, о которых мне известно. Пока у меня такой возможности нет.

— Чем, если не секрет, занимаетесь в Германии? Перед выборами Вы довольно уверенно заявляли: «Я всегда найду себе применение»...

— Работать в Германии — это большое благо. Почти привилегия. Поэтому пока я себе применения не нашел. Но ищу. В конце концов, кроме Германии есть и другие страны. Но я туда пока не спешу.

— 2 августа Вы подали рапорт об увольнении из органов МВД. Вас уже уволили?

— Да.

— Хочу уточнить: официально Вы увольнялись по причине выслуги лет. А в чем заключается истинная причина Вашего ухода?

— Не хотел своим поведением подводить своих начальников. С них бы все равно жестоко спросили: куда смотрели, как просмотрели? Поверьте, у них жизнь и так несладкая. Я не хотел создавать им лишние проблемы... Больших упреков у меня ни к кому нет. Просто еще раз хочу повторить: многие факты по «громким» преступлениям они знали, но отрицали. Это останется на их совести.

— Кого конкретно Вы имеете в виду?

— Да там целая кучка... Не хочу их называть группой, это именно кучка довольно высокопоставленных чиновников, которые знают об этих преступлениях, но, к сожалению, каждый из них считает своим долгом лишний раз на публике повторить, что Алкаев — дурачок, что у него крыша поехала. Самый худший порок, который не подлежит исправлению, — это трусость. Они не понимают, что рано или поздно им все равно придется ответить. Только не на вопросы журналиста.

— Лукашенко говорит, что якобы какие-то нехорошие люди не то из оппозиции, не то из западных спецслужб поставили экс-сотруднику КГБ Геннадию Углянице и активисту организации «Край» Андрею Жерносеку условие: мол, если сделаете разоблачительное заявление, мы вас вывезем за границу. Вы в свое время тоже согласились на такой бартер?

— Нет. Меня никто в багажнике не вывозил. Я сам уехал.

— Расскажите как.

- На поезде через всю Беларусь я сознательно не поехал. Летел самолетом. Рейсом Шереметьево—Берлин...

— То есть Вы заранее знали о том, что Ваш рапорт будет опубликован?

— Да. Как только Гончарик сказал, что ему передали какие-то документы из уголовных дел, я сразу понял, о чем речь.

— Лукашенко не раз повторял: «Они мне ответят, что развалили все уголовные дела!». Вас Александр Григорьевич, видимо, тоже не поблагодарит за откровения...

— Думаю, до мести не дойдет. Чего мстить-то? Лукашенко считает себя недосягаемым. Для закона в том числе. Полагает, что лично для него я никакой опасности не представляю. А для тех парней, которые исполняли заказ — конечно. Им всем желательно мое исчезновение или пропажа.

— Но Вы, в принципе, тоже недосягаемы. Германия — в какой-то степени гарант Вашей безопасности.

— Я ни за что на свете не откажусь от своих показаний. И этот факт многим в Беларуси не дает спокойно жить. В этой связи меня поражает пассивность многих государственных чиновников, особенно депутатов. На мой взгляд, вопрос надо ставить не о создании независимой комиссии по расследованию громких исчезновений. Преступления есть кому расследовать. Вопрос надо ставить о вынесении импичмента президенту. Согласно Конституции, инициировать это может треть депутатов. Но депутаты-то в большинстве своем делают вид, будто бы ничего не произошло! А ведь в Палате представителей есть депутаты из тех избирательных округов, где проживали Захаренко, Гончар, Красовский, Завадский. Они должны интересоваться, куда исчезли их избиратели. А они хвост поджали...

— Кстати, о депутатах. Отвечая на вопрос Ольги Абрамовой о создании независимой комиссии по расследованию громких исчезновений, Лукашенко сказал: «Я сам готов копать там, где только покажут, чтобы некоторые вопросы снять и решить». Вы можете указать конкретное место, где Александру Григорьевичу надо копать?

— Для начала пусть как следует «покопает» в МВД, КГБ, прокуратуре и Совете безопасности. И лопата не понадобится. Только Лукашенко сам под себя копать не будет...

— Олег Леонидович, приходилось ли Вам общаться с экс-генпрокурором Беларуси Олегом Божелко?

— Нет. Он был замкнутый человек. В бытность генпрокурором даже своих сотрудников не принимал.

— А с экс-начальником ГУКМ МВД генералом Лопатиком Вы сейчас поддерживаете какие-то отношения?

— Нет. Я его не видел и не слышал с сентября 1999 года.

— Почему, по-Вашему, до сих пор нигде не всплыли протоколы допроса командира СОБРа Дмитрия Павличенко?

— Там изложены такие жуткие факты, которые нельзя публиковать. Волосы дыбом встанут... Потерпите лет пять, и все станет известно.

— Шутите — лет пять?!

— Останки царя Николая семьдесят лет искали. Нашли.

Марина Коктыш
«Народная воля»