После январского заседания специальной комиссии
ПАСЕ по расследованию исчезновений людей в Беларуси ее председатель
Сергей Ковалев собирался приехать в Минск. Однако так и не приехал.
Как выяснилось, причиной тому были условия, которые ставили Ковалеву
белорусы. И эти несколько месяцев прошли в переписке и выяснении
отношений между Беларусью и ПАСЕ. Ковалев настаивал на том, что
должны приехать все члены комиссии и провести в Минске заседание.
Ему отвечали: «Нетушки, приезжайте один». В результате очередное
заседание комиссии прошло в среду в Страсбурге. Сергей Ковалев,
увидев представителей официальной белорусской делегации, задумчиво
произнес: «Со всех болот сканалися лягушки...» Правда, на заседание
пришел только депутат «палаты представителей» Андрей Лосев — надо
полагать, именно его обязали принять на себя европейскую атаку.
А дальше произошел обмен репликами, которые стоит процитировать.
Ковалев: — После долгой переписки с белорусской стороной по поводу
приезда нашей комиссии в Минск и проведения заседания я так и не
получил внятного ответа. Поэтому мы до сих пор не знаем, приветствуется
ли белорусской стороной наше пребывание в Минске, и хотели бы наконец
получить ответ.
Лосев: — Поскольку статус Беларуси в ПАСЕ не восстановлен, мы не
можем официально пригласить к себе комиссию ПАСЕ. Какие требования
вы предъявляете, если у нас нет статуса? И потом, мы просили помощи
у международного сообщества в предоставлении нам информации об исчезнувших,
которой вы располагаете. Но мы ее так и не получили. Дайте нам информацию,
и наши правоохранительные органы ее тщательно проверят и примут
меры.
Ковалев: — Отсутствие статуса не помешало вам организовать в Минске
семинар с участием представителей Совета Европы. Так что вы противоречите
сами себе. А делиться с вами информацией мы готовы, если вы нам
поможете ее собрать.
Лосев: — Мы готовы с вами сотрудничать, но после возвращения статуса.
А что касается информации, то она у нас собрана и даже представлена
общественности. Есть еще, правда, непроверенная информация, но зачем
ее выплескивать? Тем более что согласно нашему законодательству,
непроверенную информацию нельзя даже публиковать.
Ковалев: — Думаю, пора заканчивать этот обмен репликами. В какое
положение вы ставите меня? Я готов приехать в Минск в личном качестве,
но только после того как перестану работать в общественном качестве.
И зачем обижать мои коллег? Наша комиссия — это коллегиальный орган.
Так что вы имеете полное право нам отказать. Но наше право — дать
этому соответствующую оценку.
Лосев: — А зачем вам обижать наши правоохранительные органы? Там
работают профессионалы, которые не нуждаются в том, чтобы их работу
контролировали. А мы готовы принять в Минске не только вас, Сергей
Адамович, но и каждого члена комиссии.
Ковалев: — Ну что ж, мы подумаем, не провести ли нам в Минске чаепитие.
А теперь я прошу нашего белорусского гостя дать мне возможность
поговорить с коллегами конфиденциально.
После того, как «депутат» был изгнан, члены комиссии обсудили вопросы,
которые нужно задать (в очередной, к сожалению, раз) белорусским
властям. По окончании заседания Ковалев так прокомментировал ситуацию:
«По всей вероятности, все вопросы мне нужно будет послать в Минск,
не ожидая поездки в Минск господина Пургоридеса (докладчик Комиссии
— ред.). Так считает комиссия. Кстати, еще неизвестно, состоится
ли его поездка. Хотел бы я знать, пригласят ли его? И почему они
меня-то приглашают? Может, хотят подложить мне 50 тысяч долларов?
Я бы тогда сбежал — поступил бы иначе, чем Немцов. Но само заседание,
мне кажется, было полезным. Это некоторый рывок в правильном направлении.
Я думаю, что постепенно позиция комиссии ужесточается. Иного и быть
не могло. Но к сентябрю мы все равно будем вынуждены написать свой
отчет. И это можно будет сделать, потому что, как представляется
мне, дальше все будет катиться по накатанным рельсам: мы будем задавать
вопросы, а в ответ будем получать молчание либо блеяние. И что нам
тогда делать? Как говорил президент Картер, «я не могу послать морскую
пехоту в Советский Союз, чтобы освободить политзаключенных». А я
тем более не могу! Полагаю, что основной конур нелицеприятного,
но достаточно корректно выдержанного доклада уже вырисовывается.
Ну сколько можно? Мы же не можем собираться каждую сессию, чтобы
выяснять один вопрос: пускают нас в Беларусь или нет. Информацию
мы получили из двух источников — официального и неофициального.
Так вот, даже в официальных документах — я имею в виду постановление
Чумаченко о приостановлении следствия, есть такие перлы... Например,
показания Чванкина о том, что расстрельный пистолет изымался не
для учебных стрельб, а в оперативных целях. Но в каких оперативных
целях — отвечать отказывается. Что значит отказывается? Если свидетель
не колется, посадите его на положенные полгода! А неофициальная
информация — это рапорты Лопатика и Алкаева. Почему, интересно,
Чумаченко их не допросил официально?»
Таким образом, отчет комиссии по исчезновениям будет представлен
на сентябрьской сессии. У властей остается всего пара месяцев, чтобы
сделать хотя бы какое-нибудь движение в сторону Европы. Тем более
что в тот же день Генеральный секретарь Совета Европы Вальтер Швиммер
еще раз подчеркнул, что без проведения настоящего расследования
исчезновений людей у Беларуси нет шансов восстановить статус в Совете
Европы. Впрочем, не будем напоминать об этом властям в очередной
раз — они и сами все понимают. Просто до сих пор надеются, что,
«прикинувшись ветошью», смогут объегорить весь мир.
Ирина ХАЛИП
«БДГ»
|