В повестке дня прошедшей на прошлой неделе сессии
ПАСЕ белорусского вопроса не было. В сентябре прошлого года была
принята уже резолюция, в которой недвусмысленно сказано: ситуация
в Беларуси ухудшилась. И до тех пор, пока белорусской стороной не
будут выполнены такие условия, как обеспечение свободы слова, расследование
исчезновений людей, отмена смертной казни и принятие нового избирательного
кодекса, о восстановлении статуса этого государства как специально
приглашенного не может быть и речи.
Казалось бы, чего проще? Но белорусское руководство мертвой хваткой
вцепилось в смертную казнь, закрыло уголовные дела по исчезнувшим,
мусолит избирательный кодекс уже который год, а за три недели до
начала сессии ПАСЕ и вовсе закрыло независимые газеты. Будто бы
назло: вы нас не принимаете, так мы можем себе и небольшой беспредельчик
позволить.
Впрочем, белорусские власти пытаются вести торг, используя имена
пропавших без вести. На прошедшей сессии заседала специально созданная
комиссия ПАСЕ по расследованию исчезновений, и ее председатель Сергей
Ковалев долго пытался выяснить, почему белорусы отказываются приглашать
комиссию в Минск. Белорусские «депутаты» говорили: «Сначала верните
нам статус, потом приезжайте и заседайте. А пока вы можете приехать
только в личном качестве». Ковалев пообещал подумать о проведении
чаепития в Минске вместо заседания комиссии и сказал, что в любом
случае отчет о комиссии будет готов к сентябрю.
Вопрос о закрытых газетах, несомненно, взволновал всех — и правых,
и левых. Предложение о принятии резолюции, внесенное депутатом от
Литвы Вацлавом Станкевичем, подписали представители трех групп —
либералы, социалисты и европейские демократы. (Хотя, честно говоря,
мне не слишком понятно молчание Совета Европы — ОБСЕ и Евросоюз
сразу же после закрытия газет сделали жесткие заявления, а Совет
Европы почему-то промолчал. Хотя, скорее всего, на сентябрьской
сессии вопрос о свободе слова в Беларуси, вернее, об ее отсутствии,
будет обсуждаться.)
А пока депутатам белорусской «палаты представителей» пришлось отвечать
на заседании подкомитета по Беларуси, которое прошло в четверг.
Вице-спикер Владимир Коноплев попытался (но безуспешно) убедить
европейских парламентариев в том, что юридически закрытие газет
вполне обоснованно. Его попросили рассказать, за какие именно нарушения
применили столь жесткую меру. Коноплев наивно объяснил: «Ну «Белорусская
деловая газета» провела опрос на тему «Может ли президент распоряжаться
своим самолетом в личных целях»... На что депутат от Ирландии Паскаль
Муни удивился: «У нас в Ирландии недавно вице-премьер пролетел на
государственном вертолете 250 километров, чтобы успеть на открытие
нового пивбара, и газеты об этом написали, но их же никто не закрыл!».
Мне тоже, к счастью, предоставили слово на этом заседании. Я объяснила,
что закрытие газет — не временная административная мера, связанная
с нарушением закона, а плановая кампания по уничтожению независимой
прессы в Беларуси. Возможно, это связано и с будущим референдумом
по вопросу третьего президентского срока: к моменту референдума
независимых газет не должно остаться вообще.
И еще: журналисту все-таки можно говорить то, чего не скажет политик,
— я предложила ПАСЕ оставить наконец дипломатические клише и дать
определение белорусскому режиму как диктаторскому.
Впрочем, кажется, ничего нового мне европейским депутатам сообщить
не удалось. Они и так все знают, все понимают, вот только профессия
у них такая — не позволяющая произносить вслух некоторые даже очевидные
вещи. Правда, председатель комитета министров иностранных дел Совета
Европы Николае Дудэу, выступая на пленарном заседании ПАСЕ в четверг,
сказал прямо: ситуация с прессой в Беларуси делает невозможным размораживание
ее статуса и еще больше отдаляет ее от Европы.
Ирина Халип
«Новая газета»
|