Мечтая «увидеть свою страну совершенно другой и научиться управлять самолетом», Светлана Завадская признается, что абсолютно искренне «высокопоставленные чиновники, парламентарии из разных стран задавали мне в кулуарах вопрос «А Беларусь — это государство в Африке?» Говорит, что понимает, «почему Беларусь входит только в ООН и в ОБСЕ: это мало к чему обязывает и ничему не способствует». Очень любит «в выходной день пойти к маме, чтобы она меня покормила и за мной поухаживала». Она не исключает, что на прошлой неделе, после ее выступления на Парламентской ассамблее НАТО, «сыграл роль женский фактор»: ей «пообещали, что теперь белорусская тема будет приоритетной», а ее назвали «молодым и настоящим политиком, который сейчас нужен». Светлана ответила: «Я не собираюсь быть политиком, занимаюсь этим в силу жизненных обстоятельств». Ей «больно, потому что не знаешь, где твой любимый человек».

...Запоздалый первый снег обострил ожидание чуда и слегка рановато направил за покупками в отдел новогодних украшений. Разрываясь между оранжевыми шарами и игрушками, заметил впереди себя красивую девушку, которую ответственные лица заподозрили в избиении правоохранителя. Светлана, которой недавно довелось сойтись в рукопашной с представителем столичного ОМОНа, заранее выбирала, чем украсить через месяц новогоднюю елку: «По-детски я всегда ждала Нового года в надежде на чудо. Сегодня это просто смена одного года другим. Думаю, что когда-нибудь моя жизнь изменится и все будет иначе, я снова поверю в чудеса. Этот Новый год встречать буду у мамы, но елочку обязательно у себя дома поставлю и украшу».

Тем более что украсить елку есть для кого: «У него сейчас сложный возраст, но это мой самый любимый человечек — сын Юра. Он унаследовал от отца многое, особенно чувство юмора. В свои 14 лет он очень любит заметить в разговоре какой-то момент и остро по этому поводу пошутить. Он очень любит домашние пельмени, которые я сама хоть и редко, но делаю. Любит мой фирменный торт. Это наша семейная традиция. Дима очень любил этот торт, любит его и Юра».

«Жизнь так изменилась за последние годы, — чуть заметно вздыхает Светлана. — Раньше я была очень домашним человеком, а теперь дома почти не бываю, ничего не успеваю, почти разучилась готовить. Жизнь заставляет менять привычки, хотя раньше я думала, что человека трудно изменить в определенном возрасте».

Женщина, чье имя чаще всего фигурирует в скорбном контексте, связанном с бесследным исчезновением ее мужа — телеоператора Дмитрия Завадского, говорит о неслучайности всего происходящего: «Сейчас я понимаю, что череда событий, которая сопровождала мою любовь с Димой, не была случайным совпадением. Я не верю в случайности. И раз Дима пропал, значит, это было для чего-то надо. Значит, в этой стране у меня есть миссия. Наверное, судьба меня ведет так, потому что я кому-то нужна. Исчезновение Димы не должно пройти просто так. Это должно быть ради чего-то, и, может быть, я должна стать мостиком к чему-то. Если следовать моей философии, сегодняшний период для Беларуси тоже неслучаен и нужен».

Не без сожаления Светлана говорит: «Есть среди нас контингент людей, которые выходят на площадь, чтобы после этого уехать из страны. Я тоже слышала в свой адрес: вы уже в кадр попали, можете ехать за границу. Это очень обидно и неприятно, — в этот момент показалось, что даже рядовой омоновец не смог бы заподозрить ее в неискренности. — Можно уехать и обо всем забыть. Многие спрашивают, почему я не уезжаю. Я хочу быть здесь и не знаю, как это объяснить».

За несколько дней до нашей встречи Светлана вернулась из Копенгагена, где принимала участие в сессии Парламентской ассамблеи НАТО: «Если там политик что-то говорит, то никогда об этом не забывает и старается выполнить свое обещание. Наших политиков отличает обычная демагогия, за которой чаще всего ничто не стоит. Это касается не только госчиновников, но и некоторых оппозиционных деятелей, которые являются представителями одного поколения, выходцами из одного советского времени. Редко от какого политика из Беларуси можно услышать о каких-то планах выхода из сложившейся ситуации. Тогда какой смысл обращаться к политикам других стран, если мы сами не можем сказать, чего от них хотим? Но не хочу наговаривать на мужчин, потому что все равно нам без них никуда.

Раньше о политике я не знала ничего абсолютно. Я была такая, как и большинство тех, кому все безразлично. Но теперь мне хочется дать понять людям, что если у тебя сегодня все хорошо, если ты аполитичен, то это не значит, что в нашей стране завтра с тобой ничего не случится. Одни думают, что отсидятся в окопах и все будет замечательно. Другие верят, что кто-то подарит им демократию. Ничего подобного».

В день солидарности 16 ноября Завадская зажгла свечу в своем доме: «Это не приведет к революции, но хотя бы в своей квартире люди должны перестать бояться. Нашей стране нужна не толпа, а личности. Почему кто-то должен решать судьбу всех? Не понимаю людей, которые спокойно говорят: «За Лукашенко никто голосовать не будет, но я знаю, что он все равно выиграет». Но в таком случае эти люди — не граждане страны, а просто, извините, быдло, которым пользуются уже много лет. Люди не чувствуют своей значимости, не понимают, что они нужны стране больше, чем страна им».

Человек, который, по собственному признанию, еще совсем недавно не имел никакого понятия о политике, сегодня учится в институте на отделении политологии: «Боже мой, как далеко меня занесло! Мне не нужна корочка, мне нужны знания — в силу того, чем приходится заниматься и жить. Мне стало ясно, что политика — это сплошная грязь. Люди идут в политику, чтобы состояться, чтобы достичь каких-то вершин, занять место в парламенте, прийти к власти. У меня нет таких целей, потому и пошла учиться на политолога, чтобы узнать о подводных камнях, понять, почему происходит все именно так, почему люди так борются за власть. Не я пошла в политику, это она пришла ко мне».

«Иногда я смотрю какие-то передачи по белорусскому телевидению и ловлю себя на мысли: боже мой, может, это только я с ума схожу? Может, у нас действительно все хорошо? Если даже я так иногда думаю — чур, меня, чур! — тогда, что думают люди, у которых нет другой информации?»

Она купила новогодние украшения и поспешила домой, где ее ждал подрастающий Юрий Дмитриевич. «В новогоднюю ночь я всегда загадываю желание, я всегда думаю о Диме. Раньше я загадывала желание, чтобы он нашелся. Теперь, понимая, что это нереально, я просто хочу знать правду».

Вот уже шестой раз в новогоднюю ночь Светлана Завадская загадает одно и то же желание. Это желание, конечно, гораздо менее сказочно, чем обращения к Деду Морозу и вера в зарплату в $500. Но почему-то нет никаких сомнений, что именно ее желание сбудется в первую очередь. Она обязательно узнает свою правду. Захотим ли узнать свою правду все мы?

Кирилл Жилунович
БелГазета