Здравствуйте, ребята! Извините, что пишу
вам письмо вместо репортажа. Но сами виноваты: своих друзей
из Республиканской партии Владимира Рыжкова и Владимира
Лысенко на всякий случай перед поездкой на выборы в Минск
снабдили удостоверениями внештатников, чтобы их не депортировали
из Беларуси. Они оказались весьма способными репортерами:
к 10 часам утра побывали уже на трех избирательных участках!
Воспользовавшись прибытием новых из «Новой», я решила тихо
урвать себе пару выходных дней. Сами знаете — у нас, у собкоров,
выходных не бывает. А хочется. Особенно в день выборов,
которые на следующий же день генеральный секретарь Совета
Европы Терри Дэвис назвал фарсом. А я побывала только на
своем избирательном участке.
За столом наблюдателей мирно дремали две старушки. У одной
на столе лежал клубок ниток со спицами… А потом я, как подобает
в воскресный день, смотрела телевизор. Цифры выглядели внушительно:
председательша Центризбиркома Ермошина пыталась убедить
в том, что на досрочных выборах проголосовали 20 процентов
избирателей. Приводились данные государственных экзит-полов
— 83 процента за Лукашенко, пять — за Милинкевича, еще по
два с хвостиком — у Козулина и Гайдукевича. Интересно, а
куда подевались те, которые голосуют «против всех»?.. В
то же время на новостных лентах появлялись результаты опросов,
проводимых Левада-центром: 43 процента — за Лукашенко, 31
— за Милинкевича. Впрочем, у меня был выходной — не хватало
еще тратить его на разоблачение фальсификаций!
А в восемь вечера я пришла на Октябрьскую площадь. Честно
говоря, было немного не по себе — власть готовилась к нашему
сбору на площади очень серьезно. Лукашенко пообещал свернуть
шеи тем, кто придет, генпрокурор пригрозил смертной казнью,
а командир ОМОНа провозгласил, что милиция всех положит
«мордой на асфальт».
На прилегающих улицах и во дворах расположились войска
и ОМОН. Представляете, даже отставной генерал и министр
внутренних дел Юрий Сиваков — и тот пригодился! Как говорят
в МВД, он долго обивал пороги действующих начальников и
рассказывал, что готов помочь разгонять оппозицию. Ему разрешили.
Сиваков собрал около 500 ветеранов спецназа, предложил им
«тряхнуть стариной и размять кости», погрузил их в желтенькие
микроавтобусы с эмблемой ассоциации ветеранов спецназа и
повез к площади.
А утром на все мобильные телефоны начали поступать эсэмэс
гэбэшного содержания: «19 марта в Минске ожидается кровопролитие».
Больше всего я боялась не спецназа с ОМОНом. К ним мы уже
привыкшие. Страшнее всего было то, что люди могли испугаться
угроз и не прийти на площадь. Знаете, как паршиво чувствовать
себя «кучкой отщепенцев», а не народом? А как мерзко осознавать,
что народ молча терпит унижения и делает вид, будто так
и нужно… Будто он оглох и ослеп. Уж лучше думать, что народ
просто улетел в космос, но когда-нибудь непременно вернется.
И бледнеть от стыда (почему принято считать, что люди от
стыда краснеют?..), и кричать в телефонную трубку друзьям
из других стран: «Неправда, что всех все устраивает! Просто
люди запуганы! На Красную площадь в шестьдесят восьмом разве
вышли тысячи?!».
Но мне не пришлось бледнеть от стыда и кричать в телефонную
трубку. И смотреть в небо, пытаясь разглядеть в космосе
улетевший народ, отважный и достойный, — не машут ли они
рукой нам оттуда? — тоже не пришлось. Потому что площадь
была заполнена. Такого количества людей я не видела и в
лучшие времена — в середине девяностых, за несколько лет
до похищений, убийств и массовых арестов, когда страх-канцероген
еще не проник в кровь людей и не пустил метастазы. К девяти
вечера собрались около 50 тысяч человек — цифра для Минска
невероятная. Нет, ребята, народ не улетал в космос. Пусть
там пасутся маленькие зеленые человечки, а наше место —
на площади.
Похоже, милиция тоже не была к этому готова. Нас никто
не посмел тронуть, потому что мы перестали быть кучкой отщепенцев.
Мы стояли на площади и были счастливы вместе. Если бы вы
знали, как мы были счастливы! Мимо площади проезжал автобус.
Какой-то юноша легко взобрался на его крышу с бело-красно-белым
флагом, и автобус медленно поехал вдоль проспекта. Народ
ахнул — от восторга и от страха за мальчика с флагом. Проезжающие
автомобили громко сигналили. В некоторых машинах сидели
люди с флагами.
Мы не собирались штурмовать здания, как бы ни пытался председатель
КГБ убедить в этом с телеэкранов. Мы пришли увидеть, что
мы солидарны. И что нас много. И поприветствовать Александра
Милинкевича. И прокричать «нет!» этому зарвавшемуся режиму.
И прокричать «да!» новой Беларуси — свободной, европейской
стране, быть соседом которой станет честью.
Кстати, ваш российский флаг тоже был на площади — вместе
с нашими и украинскими. Интересно, кто его привез?
Если бы вы знали, какой чудовищной была погода! Холод,
снег, а потом внезапно началась такая метель, какую мне
не приходилось видеть. Снег летел горизонтально — не с неба,
а откуда-то сбоку, концентрированный, как напалм. За три
минуты мы превратились в снеговиков, но как нам было весело!
Эта снежная атака продолжалась минут пятнадцать, а потом
все внезапно стихло. Потом говорили, что это не внезапная
метель, а какая-то установка вроде тех, что используют на
горно-лыжных курортах.
«Это за Лукашенко черти молятся», — такой была вторая версия
снежной атаки. Как в сказке, после «молитвы чертей» на площади
появились священники. Они несли иконы и кресты. На ступеньках
Дома профсоюзов разворачивали лозунги: «Это сладкое слово
— экс-президент» и «Верым, можам, пераможам» («Верим, можем,
победим»). А потом мы все пошли на площадь Победы — возложить
цветы к Вечному огню.
Мы шли дисциплинированно, не выходя на проезжую часть и
останавливаясь перед красным сигналом светофора. Более воспитанной
оппозиции нет ни в одной стране. Мы возложили цветы и разошлись,
договорившись собраться назавтра вечером. Милиция и войска
даже не появились из своих укрытий. Во время шествия люди
скандировали: «Милиция с народом!».
Полночи мне, правда, все-таки пришлось провести в отделении
милиции — задержали нашу машину, а в ней была парочка мегафонов.
Машину, кстати, так и не вернули — вместе с мегафонами.
Она так и стоит опечатанная на милицейской парковке. От
нечего делать рассматривала стенд «Внимание! Розыск!». Прямо
в центре стенда висела ориентировка, первые строки которой
заставили сползти на пол от смеха: «Разыскивается Автухович
Николай Николаевич, 1963 года рождения, уроженец города
Волковыска, проживающий… (дальше следовали установочные
данные). Автухович Н.Н. негативно относится к существующему
строю и главе государства». Такого я еще не видела — как
не видела и 50 тысяч на площади…
Утром Центризбирком объявил, что явка избирателей составила
88 процентов и Лукашенко победил в первом туре, набрав 82,6
процента голосов. «Победитель» в прямом эфире принимал поздравления.
Его поздравил бывший губернатор Краснодарского края Кондратенко,
а наблюдатель с Бермудских островов передал привет от рабочего
класса его страны. Будете смеяться, но я ведь и не знала,
что на Бермудах есть рабочий класс. Мне казалось, что там
весь народ должен загорать и пить ром и всякие тропические
коктейли, из которых почему-то обязательно торчат бумажные
зонтики… Выходит, ошиблась. Там есть угнетаемый буржуазией
рабочий класс, который поздравил Александра Лукашенко.
А вечером мы снова собрались на площади. Было еще страшнее,
чем в воскресенье: а вдруг сегодня никто не придет и окажется,
что мы способны лишь на разовый выброс адреналина, а не
на долгий протест? Но нас по-прежнему были десятки тысяч.
Около девяти вечера на площади начали устанавливать палатки.
Александр Милинкевич попросил звонить родственникам и знакомым,
просить привозить теплые вещи, еду и термосы с чаем и кофе.
Милиция не тронула палатки, но начала задерживать на подступах
к площади тех, кто вез сумки с теплыми вещами и термосами.
Александр Милинкевич и Александр Козулин простояли на площади
всю ночь. Активистов штаба Милинкевича — тех, которые уцелели
во время превентивных арестов перед выборами, — схватили
под утро. Сейчас, когда я пишу это письмо, их судят.
Простите, больше писать не могу: мне пора на площадь. Кстати,
а почему бы и вам тоже не взять парочку выходных дней? Если
у вас там, в Москве, площадей маловато — приезжайте к нам.
Я не знаю, что будет на площади сегодня ночью и тем более
что будет завтра. Но знаю, что наш Майдан уже начался. Правда,
украинцам повезло больше: «Майдан незалежности» — это так
красиво звучит! «Октябрьская площадь» навевает воспоминания
о ленинском броневике и штурме Зимнего.
Ничего, справимся. Главное — мы вместе. И те, у кого душа
подернулась паутиной страха и покрылась пылью неверия, стряхнули
весь этот налет и пришли на площадь. А это значит, что мы
победили. В первую очередь — собственный страх. Отсюда до
победы над осточертевшим всему миру режимом — совсем близко.
Достаточно протянуть руку.
|