16 сентября исполняется 7 лет, как были насильственно похищены Виктор Гончар и Анатолий Красовский. Накануне этой печальной даты «Народная воля» встретилась с женой пропавшего политика Зинаидой Гончар.

— За семь лет в расследовании уголовного дела о похищении моего мужа абсолютно ничего не изменилось, — говорит Зинаида Александровна. — Следователь прокуратуры Кухаренок регулярно извещает меня о том, что следствие продолжается. Однако что конкретно делает следователь, кого допрашивает, какие следственные действия проводит, — неизвестно. Мне сложно сказать, обязан ли он мне что-то рассказывать — я не знаю всех юридических тонкостей. Но с того момента, как он стал заниматься этим делом, мы с ним ни разу не встречались. Мне кажется, этот факт говорит о многом.

— Если не ошибаюсь, с предыдущим следователем — Владимиром Чумаченко — Вы встречались несколько раз?

— А с Кухаренком — ни разу. Он отказывал мне во встречах.

— Знаю, что в поисках правды о том, что произошло с Виктором Гончаром, Вы написали не одно письмо депутатам Палаты представителей. Вам кто-нибудь ответил, предложил помощь?

— Из 110 депутатов мне ответили лишь шесть-восемь, уже точно и не помню. Запомнила, что Виктор Кучинский мне позвонил и высказал слова поддержки.

— Накануне выборов 2001 года Вы с открытым письмом обратилась и к президенту России Владимиру Путину.

— К сожалению, и от него не было никакого ответа.

— Недавно жена и дочка Александра Козулина через прессу обратились к Лукашенко...

— К Лукашенко я никогда не пойду. Не вижу смысла и не хочу унижаться.

— В одном из своих недавних интервью Вы сказали, что очень рассчитываете на помощь российских правозащитников. Знаю, что Вы сами входите в состав российско-белорусской правозащитной комиссии. Есть ли конкретные результаты ее деятельности?

— Ведется достаточно большая работа, думаю, в ближайшее время она активизируется. Мы приняли ряд заявлений, на которые, как известно, весьма болезненно реагируют отдельные представители нашей власти. В частности, они касались убийства журналистки Вероники Черкасовой. Но меня, конечно, больше всего волнует тема пропажи мужа. Я прекрасно понимаю сложность этой темы, понимаю возможности российских правозащитников. Пусть медленно, пусть очень тяжело, но и в этом направлении кое-что делается. Например, совсем недавно мы подготовили заявление на имя генпрокурора России...

— У Виктора Гончара было много друзей. Через семь лет после его похищения многие остались рядом с Вашей семьей?

— Кое-кто по-прежнему звонит и приглашает в гости. Но таких осталось очень мало. Честно говоря, мне неприятно об этом говорить, потому что многие получали путевку в жизнь из рук Гончара. И когда я даже иногда обращалась к ним по пустяковым вопросам, мне отвечали: “Перезвоню”, а потом просто не звонили... Обидно за таких мужиков и противно. Это одна из сторон предательства. За эти годы я уже поняла, с кем могу общаться, а с кем — не стоит, потому что они такие...

— Я смотрю, Вы не снимаете обручальное кольцо...

— Я считаю себя замужней женщиной и хочется верить, что мой муж жив.

— Неприятно об этом говорить, но ведь были экспертизы, которые подтвердили, что кровь, обнаруженная на месте преступления, принадлежит Гончару. И все эти отрывки из материалов уголовных дел: рапорты Лопатика, Алкаева, признания других лиц...

— А я все равно верю. Мне так легче. И кольцо снимать не собираюсь, даже если что-то узнаю.

— Дочь Анатолия Красовского Валерия говорит, что ее боль от потери отца с годами не утихла. Со временем она превратилась в хроническую...

— И моя боль за эти семь лет не прошла. Она стала немного другой. Раньше любой вопрос о Викторе вызывал у меня слезы. Сейчас я уже научилась более-менее спокойно говорить с людьми на эту тему. Мне, честно говоря, всегда неприятен вопрос: верите ли Вы, что Виктор жив? Я даже не понимаю людей, которые его задают. Человек всегда должен верить, надеяться. А иначе ради чего жить?.. Нельзя же из жизни вычеркнуть все, что было. И в одно мгновение забыть.

— Накануне 16 сентября что можете сказать тем, кого подозревают в причастности к исчезновению Вашего мужа?

— Мне нечего им сказать. Думаю, что международные суды, о которых много говорят в последнее время, — это самое легкое наказание для этих людей. Для них страшнее другой суд. Он более жестокий, но справедливый. Так что если невиновен — кричи, что невиновен. А если молчат, значит, причастны... Люди, имеющие отношение к исчезновению моего мужа, все равно рано или поздно будут наказаны. Я раньше сомневалась в этом, а теперь... Верю.

— Знаю, что несколько лет назад Вы планировали встретиться с женами чиновников, которые якобы имеют отношение к устранению Вашего мужа.

— Я думаю, что они тоже глубоко несчастные женщины. Жить с человеком, на которого весь мир тычет пальцем и называет убийцей, — это радости не приносит. Думаю, эти жены должны были на каждом углу кричать: «Мой муж не убийца!» А если не кричат, значит, сомневаются...Сколько проклятий за эти семь лет было послано в адрес тех, кого подозревают в причастности к насильственным похищениям! Сколько отрицательной энергии в их адрес льется! Это ведь все ляжет клеймом на их детей, внуков и правнуков!

— Как относитесь к акции «Большой джинсовый фэст», которую планируется провести 16 сентября в память Гончара и Красовского?

— Хорошо. К сожалению, я туда прийти не смогу, потому что в это время буду не в Минске.

— И последний вопрос. Чего больше всего хочет Зина Гончар?

— (Молчит несколько минут. — М.К.) Самое главное — чтобы хватило здоровья. Потому что все эти поиски, борьба, стрессы не проходят бесследно. И еще, конечно же, хотелось бы, чтобы моя надежда, которой я живу эти долгие годы, оправдалась...

Марина Коктыш
«Народная воля»