6 апреля 1999 года неожиданно оборвалась жизнь 49-летнего политика Геннадия Карпенко, который, по мнению многих, должен был стать руководителем нашей страны в 2001 году. О том, как прошел свой жизненный путь человек, работавший футбольным арбитром, ученым, мэром Молодечно и вице-спикером Верховного Совета, вспоминают его друзья и соратники.

Краткая биография

Геннадий Дмитриевич Карпенко родился 17 сентября 1949 года в Минске. Окончил Белорусский политехнический институт. Работал в Институте ядерной энергетики Академии наук Беларуси. С 1983 года работал в НПО порошковой металлургии.

В 1987-1990 г.г. — директор завода порошковой металлургии в г. Молодечно.

В 1990 году избран депутатом Верховного Совета 12-го созыва, а затем председателем комиссии по науке и научно-техническому прогрессу. С 1991 по 1994 год — председатель Молодеченского горисполкома. В 1995 году вновь избран депутатом Верховного Совета 13-го созыва, а затем — заместителем председателя Верховного Совета.

Доктор технических наук, член-корреспондент Национальной Академии наук, заслуженный деятель науки БССР, лауреат Государственной премии в области науки и техники. Автор 40 изобретений.

Скончался от кровоизлияния в мозг 6 апреля 1999 г. в возрасте 49 лет. Родственники и представители оппозиции сомневаются в естественных причинах его смерти.

Александр Карпенко, брат Геннадия Карпенко: «ЕЩЕ БУДУЧИ В ЧЕТВЕРТОМ КЛАССЕ, ГЕНА ОРГАНИЗОВАЛ СВОЙ БИЗНЕС»

— Гена имел организаторские способности с детства. Еще будучи в 4-м классе, он организовал бизнес. Соседка подарила нам фильмоскоп, и брат начал проводить сеансы для других детей с нашего двора. Билеты продавал по 5-10 копеек, а на вырученные деньги покупал для зрителей стулья. Расписание сеансов в нашем доме знала вся улица.

Потом в 7-8 классе Гена придумал очистить площадку под снесенными рядом с нами бараками и сделать там футбольное поле. Мы поставили ворота, и между дворами начались соревнования. Все скидывались на призы, и победители получали затем конфеты. С нашего двора, кстати, в большой футбол попал Сергей Боровский — будущий чемпион СССР-1982 и главный тренер сборной Беларуси.

В институт Гена поступил только со второй попытки, но его изобретения в области металлургии теперь используются даже в космической технике: поверхность спутников теперь стойкая и не разрушается.

Но Гена не был помешан на одной науке. В институте он начал работать футбольным арбитром и уже через несколько лет судил матчи высшего уровня.

Не припомню, чтобы брат встречался с девушками, но на 4-м курсе женился на Люде, с которой прожил почти 30 лет. Думаю, что она правильно поступила, когда после смерти мужа, уехала с детьми в Германию: тут бы им не дали ни работать, ни жить.

Ни отец, ни мать не хотели, чтобы Гена занимался политикой. Для этого у тебя должна быть сильная команда, как в футболе, а один человек ничего изменить не мог. Жаль, что последние лет пять я с ним так толком о жизни и не поговорил: вокруг него всегда были люди, люди…

Лявон Цімохін, дэпутат Маладзечанскага гарсавета пачатку 90-х: «ДЛЯ НАС БЫЛО ВЯЛІКІМ ДЗІВАМ, ШТО ДЫРЭКТАР ЗАВОДУ РАЗМАЎЛЯЎ ПА-БЕЛАРУСКУ»

— Калі Генадзь Дзмітрыевіч узначаліў у нашым горадзе завод, для нас, мясцовай інтэлігенцыі, было вялікім дзівам, што ён пачаў спрабаваць размаўляць па-беларуску. Больш таго, ён прапанаваў: а давайце вывучым беларускай мове ўсіх супрацонікаў завода. У выніку праз год уся дакументацыя вялася на прадпраемстве па-беларуску! Такога ў Беларусі яшчэ ніхто не рабіў!

Да яго прыходу на заводзе парашковай металургіі (прадпрыемтсва было піскам тэхнічнага прагрэсу) былі велізарныя збоі. Але прайшло зусім мала часу і ў завода з’явіліся грошы. Пачалося будаўніцтва жылля (цяперашні мікрараён «Парашкі» заслуга, у тым ліку, і Генадзя Дзмітрыевіча), развіццё інфраструктуры.

Калі ў Маладзечна ўпершыню былі дэмакратычна абраны дэпутаты гарадскога савета, мы сабралі подпісы і накіраваліся да Карпенкі ў Вярхоўны Савет прасіць яго стаць мэрам горада. Ён пагадзіўся і зрабіў пасля ў горадзе шэраг пераўтварэнняў.

Карпенка надзяляў увагу і матэрыяльнаму, і духоўнаму жыццю людзей. Развівалася эканоміка, якая апіралася на прыватную ініцыятыву. Горад стаў творчай сталіцай Беларусі — пачалі праводзіцца тэатральны фестываль і фестываль беларускай песні і паэзіі, які жыве і дагэтуль.

У горадзе з’явілася цудоўная футбольная каманда і стадыён: (калі ў Мінску «Дынама» ператварылася ў барахолку, некаторыя міжнародныя матчы праводзіліся ў нас), пачаў будавацца цяперашні шыкоўны Дом культуры. Маладзечна пачалі называць «Горадам сонца».

Дагэтуль няма асобы, якая б па зробленаму для нашага горада хаця б наблізілася да Генадзя Дзмітрыевіча.

Валерый Костка, памочнік Генадзя Карпенкі ў Вярхоўным Савеце: «НАШЫМ АБЕДАМ БЫЎ ЧОРНЫ ХЛЕБ І ШМАТОК САЛА»

— У мяне і Генадзя Карпенкі перасякаліся сваяцкія сувязі, мы былі знаёмы даўно, але агульная праца звязала нас у Маладзечне. Калі пачаліся праблемы з маёй службай у КДБ, Карпенка запрасіў мяне на пасаду кіраўніка справамі гарвыканкама.

Пасля таго як структура гарвыканкамаў перайшла ў падпарадкаванне прэзідэнту, Карпенка з-за сваіх палітычных поглядаў пакінуў пасаду мэра Маладзечна і працягнуў працу ў Вярхоўным Савеце, членаў якога выбіраў народ. Ён не ішоў да ўлады як да кармушкі, ён хацеў выкарыстаць уладу, каб змяніць жыццё людзей у лепшы бок.

Калі Карпенка стаў намеснікам старшыні Вярхоўнага Савета XIII склікання, я пайшоў да яго памочнікам. Што мяне ў ім ўражвала, дык тое, што ён быў дастаткова аскетычным чалавекам. У невялікіх перапынках паміж працай Карпенка клікаў: пайшлі перакусім. У пакоі адпачынку ў яго заўсёды ляжаў шматок сала, чорны хлеб і гарбата з цукрам. Вось такі ў нас быў абед. А калі Карпенка памёр, не засталося нават грошай, каб яго годна пахаваць.

Нягледзячы на сваю знешнюю паволенасць, Карпенка працаваў вельмі дынамічна. Калі ён быў адначасна і мэрам у Маладзечна, і дэпутатам Вярхоўнага Савета, то падымаўся ў пяць гадзін раніцы, ехаў у Маладзечна, а адтуль ляцеў у Мінск. А падчас абедзеннага перапынку мог зноў вярнуцца ў Маладэчна.

Генадзь усур’ёз рыхтаваўся да прэзідэнцкіх выбараў 2001 года. Фактычна ў апошнія гады яго жыцця, калі ён з’яўляўся намеснікам старшыні Аб’яднанай грамадзянскай партыі, фарміравалася будучая каманда, у якую ўваходзіў і я. Многія ўжо тады прыглядаліся да Карпенкі, як да будучага прэзідэнта.

Як вядома, Генадзь памёр ад інсульта, але ў мяне ёсць падазрэнні, што той быў наўмысна справакаваны. Праз месяц пасля смерці Карпенка знік Захаранка, яшчэ праз некалькі месяцаў Ганчар — гэта дае падставы думаць, што смерць Генадзя таксама была не выпадковай.

Людмила Грязнова, политик, правозащитник: «ЖЕНЩИНЫ БЫЛИ ОТ НЕГО В ВОСТОРГЕ»

— В Верховном Совете 13 созыва, где он был вице-спикером, Геннадий Карпенко стал для меня эталоном политика. Как он вел заседания! Это была песня!

В зале Верховного Совета, как правило, была наэлектризованная атмосфера, но Карпенко, в отличие от спикера Семена Шарецкого, это напряжение умел снимать. Совершенно уместными шутками, добрыми словами он позволял нам становится людьми. Мы смотрели на него, как зачарованные, и успокаивались.

Карпенко не просто ладил с людьми, он умел находить общий язык с разными политическими силами — от номенклатуры до оппозиции. Со всеми он был в хороших человеческих отношениях. Мне кажется, что если бы в Беларуси тогда прошли демократические выборы, он (в хорошем смысле) мог стать для всех удобной фигурой.

В последние годы его жизни Геннадий Дмитриевич стал для меня близким человеком. Было много случаев, которые позволили увидеть его порядочность и человечность.

Помню, в 1997 году меня хотели исключить из партии за то, что я не поддержала одну инициативу Гончара. Единственным человеком, который меня тогда поддержал, был Карпенко. Я очень хорошо помню, как мы стояли на кухне, и этот крупный под 2 метра высоты мужчина подошел ко мне, понял, что у меня на душе, и успокоил буквально двумя-тремя словами.

Карпенко себя никогда не пиарил, но его «сціпласць» невероятно импонировала всем. Женщины были от него в восторге. Как только он куда-то заходил, все глаза оказывались обращены на него: такая фигура, такая доброта. Он носил длинное кожаное черное пальто, был настоящим богатырем, в чьих глазах при этом был ум — редкое сочетание.

Запомнилось, как осенью 1996-го к нам вечером приехала Галина Старовойтова, что для нас означало поддержку демократической России. Геннадий Дмитриевич прямо у себя в кабинете организовал стол, Андрей Климов побежал за шампанским и мы устроили теплую встречу. Было так приятно, так хорошо. Нам казалось, что вот сегодня мы депутаты, а уже завтра будем принимать решения по управлению страной.

Никто и подумать не мог, что все обвалится в раз, что уже через два года убьют Галину, а через три не будет в живых и Геннадия.

Руслан Горбачев
Салiдарнасць