Руководители Белорусского Свободного театра Николай Халезин и Наталья Коляда посетили с визитом американскую столицу, где провели дополнительные консультации в Госдепартаменте, Конгрессе, структурах ООН и с рядом послов стран Евросоюза, аккредитованных в США. О результатах поездки мы говорим с художественным руководителем театра Николаем Халезиным.

— Это не первый ваш визит в Вашингтон за последние дни. С чем он был связан на этот раз?

— Две недели назад Наталья, вместе с Ириной Красовской, встречались с Госсекретарем Хиллари Клинтон и представителями ряда американских сенаторов. На этот раз потребовались новые консультации, и мы выехали в Вашингтон по их приглашению, чтобы предоставить новую информацию, и высказать свое мнение по ряду происходящих процессов.

— Какие встречи состоялись на этот раз и какими были основные темы обсуждения?

— Консультации с офисом Госсекретаря, встреча с представителями сенаторов Кэрри, Либермана, Байдена и Шайна, беседа со специальным докладчиком ООН по пыткам. Основными темами консультаций стали ситуация с политзаключенными в Беларуси, эффективность экономических санкций, элементы комплексной стратегии давления на режим Лукашенко. Мы не отклонялись от ранее обсуждаемых тем, и новым аспектом в консультациях можно считать лишь парадоксальную, на первый взгляд, в данном контексте, тему хоккея.

— На ваш взгляд, хоккей может иметь отношение к давлению на диктатуру?

— К давлению на диктатуру может иметь отношение все, что размывает ее фундамент. В нашем случае, это хоккей в том числе.

— Каким может быть давление на диктатуру в сфере спорта?

— Это могут быть разные методики. С одной стороны, общественное давление на спортивные федерации с целью бойкота участия в международных соревнованиях белорусской сборной; с другой – кампания бойкота спортсменами спортивных мероприятий, проводимых в Беларуси. Наиболее ярким в ряду подобных соревнований является Чемпионат мира по хоккею 2014 года, который должен проходить в нашей стране. Если сконцентрировать часть сил на этом, чемпионат может быть перенесен в другую страну, либо в нем не примет участия ни один из уважающих себя спортсменов.

— Вы базируетесь на своем опыте создания Глобальной артистической кампании солидарности с Беларусью?

— Проще базироваться на собственном положительном опыте. Нам удалось добиться на этом поприще результатов, которых вряд ли смогли добиться в странах, гда еще недавно прошли демократические трансформации. Можно возразить, что там трансформации наступили, а у нас нет, но наша ситуация не в пример сложнее, а потому и сил для положительных изменений нужно приложить значительно больше. Нам удалось получить поддержку кампании такими мировыми звездами, как Том Стоппард, Мик Джаггер, Стивен Спилберг, Алан Рикмен, Филипп Сеймур Хоффман, Кевин Спейси, Михаил Барышников, Тони Кушнер, Джуд Лоу, десятками мировых театральных и кинозвезд. Я могу перечислять имена очень долго. Вчера в кампанию вступил еще один гранд кинематографа — Майкл Дуглас, который прислал нам письмо поддержки, где, в частности, написал о том, что его корни в Беларуси. Сегодня кампания Глобальной артистической солидарности с Беларусью управляется нами, но уже, в хорошем смысле слова, выходит из-под контроля. Вчера Том Стоппард сообщил нам, что одну из распространяемых нами петиций подписал Джордж Клуни, а мы об этом даже ничего не знали.

Подобная кампания является мощнейшим рычагом при принятии решений политиками — об этом нам говорят едва ли не на каждой политической встрече. И это не удивительно — творческие люди руководствуются в политике моралью и своими принципами, и имеют гораздо больший авторитет и поддержку в обществе, нежели политики.

— Какова была ваша позиция по введению санкций, которую вы озвучивали на встречах в Вашингтоне?

— Мы не скрываем своей позиции — она не меняется. Мы выступаем за введение самых жестких санкций против режима Лукашенко и членов его семьи. При этом, нашей принципальной позицией остается убеждение, что до момента освобождения политзаключенных, с администрацией Лукашенко не может проводиться никаких переговоров, и никаких официальных контактов. Американцы это прекрасно понимают, руководствуясь в борьбе с преступностью принципом «никаких переговоров с террористами». Лукашенко сам объявил себя вне закона, развязав террор против собственного народа, и поэтому должен прекрасно понимать, что ответ на его действия будет адекватным.

— Насколько сегодня американское руководство включено в белорусскую тему?

— На наш взгляд, включено как никогда ранее. Во время нашей встречи в офисе Госсекретаря, которая состоялась в 10 часов утра, нам сообщили, что этим утром, еще задолго до нашего прихода, Хиллари Клинтон в очередной раз запрашивала свежую информацию по Беларуси. Но я рад, что это «включение» переходит из политической сферы в сферу человеческих отношений.

Когда мы завершили разговор, и вышли в холл кабинета советника Госсекретаря, мы увидели там одного из первых лиц Госдепартамента, который терпеливо дожидался завершения нашего разговора. Мы поприветствовали друг друга, и он протянул нам пакет, в котором лежала бейсбольная бита и два мяча. Он сказал: «Передайте, пожалуйста, это Степе от нас». Во время прошлой встречи, Наташа, вспоминая о гибели Олега Бебенина, мельком рассказала о том, как Олег просил нас привезти из Америки детскую биту, рукавицу и мяч для своего пятилетнего сына. Сотрудники Госдепартамента помнили об этой истории, и к нашему следующему приезду сделали Степе вот такой подарок. Это гораздо важнее, чем любой политический лоббизм — когда люди воспринимают твоих детей не как абстрактное «население», а как реальных людей. Если при принятии решений они будут думать о Степе, они в состоянии взвешивать каждое свое действие, каждый свой шаг.

— Наверное, вы уже не раз выслушали в свой адрес укор в том «кто вы такие, чтобы выступать от имени страны»?

— Мы слышим подобные укоры только от некоторых соотечественников, и практически никогда — за пределами Беларуси. В Америке вообще не принято обсуждать твою профессию в контексте общественной жизни. Критерии здесь простые: если ты излагаешь внятную аргументированную позицию, основанную на приоритете моральных ценностей, и влиятелен в своей профессиональной сфере — с тобой будут разговаривать на любых уровнях, и внимательно слушать то, что ты скажешь. Нас не сильно заботит почему нас слушают — нам важно, чтобы слышали. Мы — сильные, поэтому нам удается доносить свою точку зрения. В Британии и США вообще выглядит странным, если известный артист или режиссер не имеет внятной гражданской позиции. Там считают, что если ты находишься на виду, под пристальным взглядом прессы, ты обязан выполнять какую-то общественную миссию.

— Есть ли какие-то осложнения в ходе ваших контактов с американскими и европейскими политиками?

— Не могу сказать, что есть осложнения в контактах с ними, скорее есть проблемы взимопонимания с некоторыми людьми, которые ведут параллельную работу по освобождению политзаключенных. Вдруг стали появляться инициативы, содержащие в названии одну из фамилий политзаключенных — «свободу Некляеву!», «свободу Статкевичу!»... Мы категорически против подобного подхода, потому что коли мы на всех уровнях призываем политиков к морали, так почему сами должны быть такими непоследовательными. Это вносит раскол не только среди тех, кто пытается сделать все возможное для освобождения политзаключенных, но и создает серьезное напряжение между семьями тех, кто содержится в СИЗО КГБ. Я — член инициативной группы Андрея Санникова, но два дня назад на вечере в нью-йоркском ПЕН-центре, стоял на сцене с портретом Володи Некляева и читал его стихи, вместе с американским актером Майклом Лоуренсом. И рядом стояли портреты Коли Статкевича, Димы Бондаренко, Алеся Михалевича... Аморально бороться за освобождение одного человека, когда в тюрьме три десятка политзаключенных. Так же, как аморально организации Amnesty International признавать одних заключенных, арестованных на площади, «узниками совести», а других, арестованных там же, нет.

— Если подвести итог месяца, прошедшего после выборов — чего удалось добиться за этот промежуток времени?

— Нам удалось развернуть глобальную кампанию солидарности с Беларусью во многих странах мира с помощью огромного количества наших друзей в Британии и США. Мы переломили ситуацию в американских средствах массовой информации, и добились практически ежедневного освещения ими белорусской темы. Причем, касается это крупнейших американских изданий, для большинства которых слово «Беларусь» оказалось абсолютно новым в лексиконе.

Всем тем, кто занимался распространением информации, подписывал петиции, лоббировал интересы белорусов в политической сфере США и Европы, удалось добиться двух важных политических решений: начала проведения консультаций по белорусской теме между руководством США и Россией, и проведения экстренных слушаний в Конгрессе США, которые, надеемся, пройдут в самое ближайшее время. Еще одним важнейшим для Беларуси моментом я бы назвал жесткую американскую позицию, которая во многом определила жесткую позицию Европы по отношению к белорусской диктатуре. Здесь очень важной была работа американских лоббистов, которые, к чести своей, продемонстрировали приверженность идее прав человека, проигнорировав «геополитические интересы» и «экономическую целесообразность», столь полюбившиеся в последние годы политикам в Европе.

К сожалению, сегодня не время называть имена тех, кто своими действиями и своим примером меняют ситуацию по отношению к Беларуси. Действия отдельных членов белорусской диаспоры в США и персонально президента фонда «Мы помним» Ирины Красовской в этом контексте я назвал бы неоценимыми.

— По-вашему, консультации США и России могут помочь в разрешении ситуации?

— В данной ситуации речь идет лишь о том, насколько России выгоден логичный и последовательный партнер на ее западных границах. Сегодня впервые возникла такая ситуация, когда США и Евросоюз могут обойтись без России в ликвидации диктатуры в Беларуси. Но мы считаем, что консультации этих трех субъектов могут значительно ускорить процесс. Россия привыкла к тому, что она всегда единолично решала судьбу белорусского народа. Президент Медведев должен понимать, что ситуация динамично меняется. Отныне Россия попадает в конкурентную среду — если она не захочет помочь в устранении диктатуры в Беларуси, это сделают без нее. То, что происходит сейчас, не финал процесса, а его начало — «белорусская волна» лишь начинает нарастать. И ее рост уже обозначил логичный финал — финал карьеры последнего европейского диктатора.

www.charter97.org