Мне было 16 лет, когда моя тетя взяла нас с сестрой на отдых в Палангу.

Пожалуй, то время должно было запомниться мне повышенным вниманием молодых людей – во всяком случае мне так казалось, – но память выхватывает из своих «архивов» совсем другую историю.

Тетя, беспокоясь, но все же желая нам определенной независимости, отправляла нас на десяток метров вперед, а сама шла позади, на тот случай, если нам понадобится ее защита. Странная игра с обеих сторон: нам казалось, что мы одни; ей казалось, что мы в безопасности. Мы шли по Витавта, улице, которая тянется через всю Палангу, когда нас нагнала моя тетушка, взяла за руки, подвела к кому-то стенду, и сказала: «Нам надо это подписать. Из-за этих сволочей столько народу погибло».

Это был август 1989 года. Мы подписали петицию о восстановлении независимости балтийских стран и о публичном обнародовании предательского секретного протокола о сферах влияниях между Россией и Германией. Нам стало понятно, кто были теми самыми «сволочами». В тот же вечер она повезла нас в Клайпеду, и показала в порту огромный флаг Литвы, не советский, привычный нам, а настоящий – красно-желто-зеленый.

Наше нахождение в Паланге совпало с уникальным событием в жизни граждан трех стран – Литвы, Латвии и Эстонии. Люди взялись за руки и выстроились в живую цепь. Эта цепь растянулась на 600 километров, пронизывая три страны мечтой их граждан об обретении свободы. Цепь из людей, которая вошла в мировую историю, как один из феноменов ненасильственного сопротивления.

Люди привлекли внимание мирового сообщества к аморальности политиков – к той аморальности, которая не исчезла по сей день. То пренебрежение моралью, середины XX века, стало толчком к началу Второй Мировой войны, унесшей десятки миллионов жизней.

Что останется в истории белорусско-литовских отношений в первые десятилетия XXI века? Есть опасность, что когда-нибудь мы прочтем в учебниках истории параграф о предательстве идей демократии литовскими политиками по отношению к Беларуси. Может случиться так, что история, случившаяся на прошлой неделе, когда был арестован Алесь Беляцкий, будет упомянута в этом параграфе. Будет упомянута как следствие, но не как причина.

Причина же проста: Президент Литвы Даля Грибаускайте ведет странную игру заигрывания с убийцей – человеком, которого пресса всего мира называет «последним диктатором Европы».

16 сентября 2009 года в день 10-ой годовщины похищения и убийства Виктора Гончара и Анатолия Красовского, Даля Грибаускайте встретилась с Александром Лукашенко. Президент страны, которая является частью Европейского Союза, в этот день сидела за одним столом с человеком, которого обвиняют в убийстве своих политических оппонентов. 16 числа, в день, который белорусские демократические силы объявили Днем солидарности, Александр Лукашенко был приглашен в Литву с официальным визитом.

В тот день в Вашингтоне мы играли спектакль «Постигая Любовь», рассказывающий об истории любви Ирины и Анатолия Красовских, и трагедии, которая постигла их семью. Спектакль, который посвящен всем тем, кто был похищен и убит в Беларуси и их семьям. В тот вечер Ирина Красовская, наша близкая подруга и крестная мама нашей младшей дочери, не смогла войти в зал. Доносящееся в фойе со сцены отрывки истории душили ее слезами. Слезами, которые текли по ее лицу все полтора часа, пока шел спектакль.

В тот день мы начали кампанию «Fuck Realpolitik!». На следующий день мы летели играть спектакль в Лос-Анжелес, охраник аэропорта подозвал одного из нас, показал на надпись на майке и сказал: «Первое слово плохое – детям его читать вредно. Но написано все правильно».

Конечно, правильно. Разве это могло быть просто случайностью? Перед президенскими выборами в Беларуси Грибаускайте не была единственным политиком, которая продолжала заигрывание с диктатором. Этим занимались и Берлускони, и австрийское руководство, и многие другие политики, которые полагали, что будут держать Лукашенко за дурачка, а на деле в дураках оказались сами. Но Грибаускайте была единственным президентом в этой кампании, и она была первой, нарушившей общую блокаду диктатуры.

Ряд европейских политиков также поспешил отметиться в предвыборной вакханалии, привозя Лукашенко «челобитные» своих стран. Но когда они увидели кровавое побоище в Минске 19 декабря, поспешили громко заявить о том, что это неприемлимо, чем, по-сути, спасли свои политические карьеры. К их чести, они продолжают делать это по сей день. Неважно, из каких побуждений они это делают, но они говорят о Беларуси, пытаясь отстоять ее интересы на международной арене.

Сейчас мы не говорим о том, что это пока лишь слова, и к трансформации к Беларуси это имеет очень малое отношение. Но один вопрос остается ко всей «европейской семье»: должны ли все остальные молчать, когда один член этой большой семьи заигрывает с убийцей? Или кому-то из старших членов этой «семьи» должна придти в голову мысль о том, что пришло время внятно высказаться по этому поводу.

В ноябре 2010 года, за месяц до выборов в Беларуси, Президент Литвы на встрече с европейскими дипломатами в Вильнюсе (по информации Reuters), заявила, что победа президента Беларуси Александра Лукашенко на выборах помогла бы обеспечить стабильность, и ограничила бы влияние России в регионе. Это сказала президент страны, которая пострадала от советской диктатуры. Это сказала Президент страны, на границе которой стоит памятник пограничникам, убитым советскими спецслужбами в период объявления независимости.

После выборов, когда под давлением Великобритании, Евросоюз медленно двигался в сторону санкций, Грибаускайте – единственный президент, которая продолжала говорить, что введение санкций – это не по-соседски, и от них пострадает белорусский народ. Сколько же можно повторять эту мантру «о страдающем народе». Белорусский народ живет при диктатуре 17 лет. Люди встают в пять утра, чтобы купить гречку; в метро происходит взрыв в тот момент, когда людей надо отвлечь от насущных проблем; люди не могут купить валюту; горожан арестовывают сотнями лишь за то, что они молча аплодируют на площадях...

Почему просто не признать, что права человека в стране, в которой живет 9.7 миллионов человек, не интересуют Литву как таковые, а существует лишь страх перед Россией и бизнес-интересы. С этим тяжело спорить. Люди – это не интересно. Это плохо продаваемый товар. Правда, если сменить диктатуру на демократию, откроется рынок почти в 10 миллионов покупателей – это больше, чем все страны Балтии вместе взятые.

Мой брат женат на литовке. Ее зовут Лоретта. У меня потрясающие племянники: Якубас, Даниил и Монтведе. Все они говорят по-литовски, даже живя в России. Пока они росли, я учила литовский язык, чтобы общаться с ними. Своим минимальным знанием языка я удивляла людей в Паланге, куда возила своих детей на отдых с самого детства. Говорила, чтобы люди понимали, как их уважают и ценят соседи; чтобы знали, что мы, соседи, понимаем, сколько жизней унесла борьба за то, чтобы вернуть право говорить на этом языке.

Наши друзья забирали нас на хутор и мы рассказывали истории о наших странах, а неизменными атрибутами стола были juoda duona (черный хлеб) и pienas (молоко). Это был самый вкусный черный хлеб, который я когда-нибудь пробовала. Этот год первый, когда я не повезла своих детей на море в Палангу к своим друзьям. Первый год, когда все мои друзья сидят в тюрьме. Первый год, когда нет Олега Бебенина, который привозил свою жену и сына на отдых в Палангу. Первый год, когда мои родители не знают, когда снова смогут нас увидеть.

Более 20 лет назад страны Балтии вошли в мировую историю, используя идею ненасильственного сопротивления, которую отстаивали и те, кто сегодня находится в белорусских тюрьмах. Наверное символично, что белорусского правозащитника, который мобилизовал всех лучших адвокатов на защиту политзаключенных, арестовали накануне очередной годовщины 600-километровой человеской цепи в защиту своих прав и надежд на независимость Литвы, Латвии и Эстонии.

В прошлом году, открывая скульптуру «Путь Свободы», посвященную Балтийскому Пути, Президент Литвы символично положила кирпич в основание памятника и сказала о том, что этот монумент – символ свободы и единства. Ближайшее время покажет, станут ли действия Литвы тем кирпичом, который забьет гвоздь в гроб диктатора, или это будет кирпич, который еще сильнее подопрет двери тюрем, в которых находятся белорусские политзаключенные.

Сегодня станет очевидным, войдет ли Литва в новейшую истории Европы как серьезное демократическое государство, помнящее о непроходящих ценностях, дающая защиту тем, кто в ней сейчас нуждается, или как страна, которая подписала свой собственный «секретный» протокол, и стала для белорусов в одном лице и Молотовым, и Риббентропом. Мое имя стоит в списке тех тысяч людей, которые подписались за независимость балтийских стран, включая Литву. Мне было тогда 16 лет.

Сегодня мне 37 лет и на протяжении последних 17 лет я понимаю, кто та сволочь, из-за которой мои друзья гибнут или оказываются в тюрьмах, а также те, кто своим безмолвием помогает этому происходить. Сегодня в Беларуси, в отношении диктатора говорят – ШОС! (шоб он сдох). По отношению к Президенту Литвы и другим европейским политикам остается все то же неизменное обращение – «Fuck Realpolitik!».

Наталья Коляда, директор Белорусского свободного театра