В Минске прошла пресс-конференция Андрея Санникова и Дмитрия Бондаренко.

В начале пресс-конференции в помещении Белоруccкого профсоюза РЭП Андрей Санников сообщил, что утром его вызвали в уголовно-исполнительную инспекцию. Судимость с него не будет снята в течение 8 лет.

«Только что я вышел из Первомайского РУВД, куда был вызван для постановки на профилактический учет. Предложили подписать документ, что я ознакомлен с процедурами, которые меня ожидают. В случае каких-то административных правонарушений будет установлен надзор и так далее. Судимость остается у меня в течение 8 лет. Я ранее не сталкивался с такими процедурами, но это говорит о том, какого характера это было помилование. Там меня заверили, что никаких ограничений на выезд по закону не устанавливается в этом случае, но предложили зайти в отдел по гражданству и миграции, чтобы уточнить этот вопрос», — сказал политик.

Политзаключенный сообщил, что написал ходатайство о помиловании, чтобы остановить провокации и давление. Но подчеркнул, что «вины» своей не признавал:

«Я написал, это называется не прошение, а ходатайство о помиловании. Сделал я это осознанно и комментировать больше не буду. Единственное, что могу сказать, что вины я не признавал, хотя было огромное давление, чтобы я это сделал. Давление было в колонии, подробнее об этом я говорить не могу. Ходатайство я написал, чтобы остановить давление и провокации, которые были. Подписал потому что в определенный момент понял, что дело не в помиловании».

«Со мной могли бы произойти достаточно серьезные вещи, вплоть до физического уничтожения. Началась изоляция, я просил дать мне позвонить, сообщить адвокату о том, что написал такое прошение. Но эта изоляция продолжалась, меня содержали в камере-одиночке. В декабре меня перевели в отряд, а потом снова вернули в одиночку. Психологически это действовало очень сильно», — сказал Санников.

«В «Витьбе» у меня был режим полной изоляции. Даже здороваться со мной было опасно. Если кто-то здоровался, его вызывали к администрации, угрожали лишить условно-досрочного освобождения», — сказал он.

Отвечая на вопрос о предстоящих парламентских выборах, кандидат в президенты сказал: «Не думаю, что можно говорить об участии в выборах на тех условиях, которые существуют сейчас. У нас безальтернативные выборы. И пока Ермошина будет руководить ЦИК, свободных выборов в Беларуси не будет. Думаю, что бойкот, если есть возможность донести людям информацию о том, что нужно менять в стране, был бы логичным. Организация бойкота потребует намного более активной деятельности, чем участие в выборах».

О дальнейшей политической деятельности Санников сказал:

«Я думаю, как жить дальше. То, что сделали с моей личной жизнью и жизнью моей семьи, это просто ужас. Я до сих пор был в эйфории, но сегодня после визита в милицию она улетучилась. Но мне как-то нужно попробовать вернуть жизнь. А потом будем вместе с женой и сыном решать».

О других политзаключенных Санников сказал: «Все политзаключенные должны быть освобождены. Мы требуем их освобождения. Если власти это сделают, им будет дана положительная оценка и в Беларуси, и мире.

Я видел Коваленко в тюрьме, он ужасно выглядит. Его надо срочно освобождать. Все что угодно теперь может произойти с ним и другими политзаключенными, нужно срочно принимать решение об их освобождении из соображений гуманности.

Николай Автухович, Николай Статкевич, Дмитрий Дашкевич, они в тяжелом положении. Все, что угодно может с ними случиться, учитывая мой опыт. Если кто-то, кто может принять это решение, действительно меня слышит и действительно способен принять решение из соображений гуманности, то это нужно сделать срочно».

Об уроках событий 19 декабря 2010 года Санников говорить не готов. Говорит, что об этом было трудно думать в тюрьме. «Это был момент великого подъема духа и озарения, который кому-то захотелось превратить в трагедию».

«Уроки надо делать из этого тем, кто хочет жить в нормальной стране», — сказал кандидат в президенты.

Координатор гражданской кампании «Европейская Беларусь» Дмитрий Бондаренко рассказал о тюремных условиях:

«Мои условия содержания в тюрьме были другими, не такими, как у у Санникова. В «американке» первые 2 месяца было достаточно жестко, я знал, что у Андрея условия были гораздо хуже.

Никакой законности не было, были угрозы изнасилования, увечья. Но то, что было с Андреем — это был акт великой драмы, — сказал политзаключенный. — Санников был кандидатом в президенты и успешным кандидатом в президенты. Я и в колонии знал, что на участках, где был подсчет, число голосов за Санникова было очень значительным. Первые месяцы в СИЗО КГБ было очень жестко, но я пересекался с людьми, которые сидели с Санниковым, и знал, что у Андрея условия были гораздо жестче. Это был акт величайшей драмы. Я сам не знаю, как бы себя вел, если бы в соседней камере сидела моя жена, а в тюрьме руководили «маски». Никакой законности не было вообше. Угрозы изнасиловать, угрозы покалечить. У нас было отключено телевидение, а потом приказали, телевизоры включить и показали сюжет о том, как Даника хотят забрать у бабушки. На всю Беларусь объявили: вот ваш кандидат, мы можем его распять, сделать с его женой, с его сыном все, что угодно. Это был акт величайшей драмы. Были попытки давления на меня и попытки вербовки. Я сказал прямо, что есть границы, которые я переходить не буду, я просто покончу с собой.

Это было осознанное решение. Я католик, но были случаи, когда бойцам католических армий костел разрешал совершать самоубийство в случаях, если они попадают в плен и могут дать показания на своих друзей. У меня такое решение было. Я его всегда артикулировал, поэтому это мне создало определенный коридор».

Бондаренко отметил, что в тюрьмах находится огромное количество людей, осужденных якобы за экономические преступления.

«Были предписания в тюрьме не общаться со мной. «Мы — «политические», мы сила, за нас бьются, — так я говорил «экономическим». Если бы и за вас бились, мы были бы силой». Освободите этих людей, страна без них задыхается. Если не можете освободить «политических», спасите «экономических». Сегодня тысячи и тысячи людей уезжают на работу за рубеж, а люди, которые могли принести пользу стране, сидят в скотских условиях неизвестно за что. Сегодня быть белорусом очень опасно. Если вы белорус, то вероятность сесть за решетку в 2-3 раза выше чем в России, Украине, в десятки раз выше, чем в Европе. Быть чиновником также небезопасно, как и в 1937-м. Сегодня Беларусь покрыта сетью тюрем и концлагерей, — сказал Дмитрий Бондаренко. — Беларусь сегодня покрыта сетью концлагерей и тюрем. Это дикое зрелище для 21-го века. Тысячи людей холодных и голодных. Когда я был в медицинской части, за это время умерло 12 человек в медчасти и Республиканской больнице. За 10 лет тюремная система Беларуси перемолола десятки тысяч людей».

По завершению пресс-конференции Андрей Санников еще раз всех поблагодарил за солидарность и поддержку: «Это было очень важно — чувствовать поддержку. Отдельно хочу поблагодарить заключенных колонии «Витьба», которые поддержали меня, рискуя потерять шанс на условно-досрочное освобождение. Я чувствовал серьезную поддержку сотрудников КГБ и МВД, которые сидели в «зоне».

Дмитрий Бондаренко выразил благодарность Белорусской ассоциации журналистов, председателю этой организации Жанне Литвиной, журналистам.

P.S. Гражданская кампания "Европейская Беларусь" выражает благодарность Белорусскому профсоюзу работников радиоэлектронной промышлености (РЭП) за предоставление помещения для пресс-конференции.

Текст: Charter`97.org
Фото: Радио Свобода