В 16-ю годовщину исчезновения бывшего министра МВД Юрия Захаренко его мама, Ульяна Григорьевна, согласилась ответить на вопросы «Салідарнасці».

— Сегодня 16 лет, как бесследно исчез ваш сын Юрий...

— Для меня это страшный день, я переживаю, ночами не сплю, не знаю куда мне деться (плачет – С.). Для меня самое тяжелое время было, когда Володя умер (старший сын Владимир умер в 1998 году – С.), Юру забрали, и я осталась одна, как сиротинка.

— Ульяна Григорьевна, что чаще всего вспоминаете, когда думаете про сына?

— В деревне к нему все приходили советоваться. Побьются да и идут к нему — мы хотим развестись... А сын как поговорит с ними, так они обнимутся, поцелуются да поблагодарят Юру: добра, что ты нас уговорил, а то бы мы ходили по милициям.

Сын был очень внимательным, не знаю кому он не угодил... Мне письма все приходят: мол, следствие продолжается. Я тоже пишу, обращаюсь: помогите, расскажите, куда вы его дели?

— Ульяна Григорьевна, понятно, что эти переживания здоровья не прибавляют, а вам ведь уже 91 год.

— Да, 91. Я ведь была в Германии, я считаюсь узником... По случаю праздника Победы все поздравляют, помогают, говорят: Григорьевна, мы ж тебя не оставим, не забудем – как ты на работе умела работать, так ты и в жизни была отличная своим характером. Я была очень внимательна к людям.

— Видимо, по наследству от вас перешло к сыну умение ладить с людьми.

— Да, Юра ко мне заходил на работу, его все так встречали, здоровались, обнимались, хвалили меня, говорили, что мама твоя лучшая не только в больнице, но и во всей Беларуси. А теперь эта мама плачет и плачет.

— А как ваше здоровье? Хватает сил, чтобы заниматься домом, хозяйством?

— С домом все хорошо, тепло, вот окна поменяли... В огороде Люба, племянница, мне помогает, думаю, ей все это оставить, больше некому. Сестры давно нет, а она меня глядит. Я в огород не могу ходить. Ходила, да упала, мне люди помогали, подымали, сказали: больше ни в коем случае, потому что уже сил нет и ноги не слушаются. А голова-то еще варит.

— Жена и дочки вашего сына живут сейчас в Германии...

— Да, как Юра пропал, они сумели выехать, голые и босые, как-то там устроились. Я их не вижу, но они мне звонят каждую минуту, вот к празднику прислали денег, чтоб я купила всего вкусного, вспоминала Юру и их.