Общественность Беларуси обеспокоена исчезновением известных в республике фигур. Винникова, Захаренко, Гончар... Пока никаких подробностей не известно. Но они обязательно появятся. Это исторически доказано. Впрочем, нам бы очень хотелось, чтобы этот материал не имел современных параллелей.
В воскресенье 26 января 1930 года в 10.30 утра председатель Русского общевоинского союза (РОВС), генерал от инфантерии Александр Павлович Кутепов вышел из своей квартиры на улице Руссе. Жене генерал сказал, что вернется на дачу к часу дня. Не вернулся...
В среду 22 сентября 1937 года около 9 утра новый председатель РОВС генерал-лейтенант Евгений Иванович Миллер отправился на службу — в штаб-квартиру союза по улице Колизе, 29. Приблизительно в полдень он вышел оттуда и навсегда исчез...
Сенсационные исчезновения среди бела дня руководителей русской эмиграции взбудоражили общественное мнение, лишь родина этих людей невозмутимо хранила молчание. У советских средств массовой информации были куда более злободневные темы: героика первых пятилеток, триумф колхозного строя, бдительность и твердость в борьбе с врагами народа... Меж тем родина, увы, имела отношение к таинственным исчезновениям — по линии иностранного отдела ОГПУ СССР (с 1934 года — НКВД).

ПОСЛЕ ПОРАЖЕНИЯ
В ноябре 1920 г. целая армада самых разных судов (от дредноута до баркасов и парусников — все, что врангелевцам удалось мобилизовать в крымских портах) увозила к турецким берегам остатки разбитого войска (по одним данным, здесь было 126 судов, по другим — 170). Историки насчитывают 25 государств (без стран Америки), где к 1924 году жили эмигранты из России.
Одной из крупнейших эмигрантских организаций был Русский общевоинский союз. Он был образован 1 сентября 1924 года генералом Врангелем при покровительстве дяди Николая II — великого князя Николая Николаевича. Объединяя различные общества и союзы российских воинов за границей, он имел целью сохранение ядра армии для последующего ее развертывания и использования в антисоветской `освободительной борьбе`. К началу 30-х годов союз насчитывал около 40 тыс. членов (в 20-е годы их было до 100 тыс.), причем численность в случае экстремальной необходимости могла быть увеличена в 2-3 раза.
З

АБЫТЫЙ ГЕНЕРАЛ
Александр Павлович Кутепов до революции служил в гвардии, повоевал на фронтах Первой мировой, в 1917 году 35-летним полковником командовал Преображенским полком. Гражданскую войну начал ротным командиром Добровольческой армии в первом кубанском (ледяном) походе генерала Корнилова, затем стал корпусным командиром, генералом от инфантерии. В РОВСе длительное время руководил разведывательной работой. После смерти Врангеля и великого князя Николая Николаевича Кутепов возглавил РОВС.
Кутепов упорно отказывался от услуг телохранителей, мотивируя это нежеланием расходовать средства союза. В конце концов, бывшие офицеры Добровольческой армии взяли дело охраны на себя и возили безвозмездно своего генерала по служебным и личным надобностям в будние дни. По воскресным дням он отсылал их, приказывая `не обременять себя`. Именно в воскресенье все и произошло...
По показанию одного из свидетелей, 26 января 1930 г. серо-зеленый `альфа-ромео` и такси `рено` красного цвета остановились на углу улиц Рузель и Удино. Трое мужчин (один из них в форме полицейского) вышли из машины. Около 11.00 человек среднего роста с аккуратно подстриженной бородой, одетый в темное пальто и фетровую шляпу, появился на улице. Один из троих схватил его за правую руку, другой — за левую и затащили в серо-зеленую машину. `Полицейский` занял место рядом с шофером. После ознакомления с фотографией Кутепова свидетель опознал его в `человеке с бородой`.
На мосту Альма, где обе машины задержались в потоке транспорта, еще один свидетель — женщина — видела одного из пассажиров серо-зеленого `альфа-ромео`, закрывшего носовым платком лицо своему соседу. `Полицейский` же выскочил из машины и направлял движение транспорта, освобождая дорогу. Женщина спросила, что произошло с человеком в машине, и получила ответ от `полицейского`, что ноги несчастного были придавлены в дорожном происшествии и они дают ему эфир для притупления боли.
Обе машины с `полицейским` во главе были затем замечены прохожими на дорогах, ведущих в Нормандию, к побережью. А в четыре часа того же дня влюбленные, прогуливавшиеся в дюнах Фале де Вашнуар, были весьма удивлены прибытием двух машин на пустынный пляж — серо-зеленого автомобиля `альфа-ромео` и красного такси `рено`. Влюбленные видели также моторную лодку, фланирующую вдоль берега, и пароход, стоявший на якоре в отдалении.
Как только появились автомобили, моторная лодка подошла к пляжу. Двое — `полицейский` и `женщина в бежевом пальто` — взвалили на плечи большой продолговатый предмет, завернутый в мешковину, вошли в воду и положили предмет на дно лодки, где находилось еще два человека. Лодка на полной скорости помчалась к пароходу, который поднял якорь и ушел как только находившиеся в лодке и их таинственный груз оказались на борту.
Это был советский пароход `Спартак`, неожиданно ушедший из Гавра днем раньше. Обе машины с псевдополицейским и `женщиной в бежевом пальто` выехали по направлению к Парижу.
Официальное расследование похищения длилось долго, и к его завершению французское правительство предпочло замять дело, дабы не рисковать разрывом отношений с СССР. Частное следствие по делу Кутепова было проведено Владимиром Львовичем Бурцевым, известным издателем и журналистом. Разоблачивший в свое время знаменитого провокатора Азефа, Бурцев вложил много сил в выяснение загадки исчезновения белого генерала. Он близко сошелся с Фехнером, бывшим резидентом ГПУ в Берлине, который стал невозвращенцем и скрывался от прежних хозяев в Германии. Именно Фехнер и рассказал Бурцеву о тех, кто организовал похищение. Их было четверо, все — сотрудники советских представительств во Франции, все — штатные агенты иностранного отдела ОГПУ СССР. Главную роль играли двое: В.Янович и Л.Гельфанд.
Янович был репрессирован в конце 30-х годов, а Гельфанд (кстати, племянник известного германского социалиста-демократа Парвуса) умер в Нью-Йорке своей смертью через тридцать с лишним лет.
Что стало с Кутеповым — неизвестно.

ЧЕСТЬ ИМЕЮ
Новым председателем Русского общевоинского союза стал 63-летний генерал Евгений Карлович Миллер. Выпускник Николаевского кавалерийского училища в Петербурге, он служил затем в лейб-гвардии гусарском полку, окончил Академию генерального штаба, был военным атташе в Бельгии, Голландии, Италии, находился на штабной работе. В 1915 году Миллер был произведен в генерал-лейтенанты, командовал корпусом в Первую мировую войну, а во время гражданской боролся с революцией на Севере, будучи военным губернатором Северного фронта. По свидетельству современников, он встал во главе РОВСа вовсе не в силу личных амбиций, а лишь из чувства служебного долга, поскольку был первым заместителем у Кутепова.
Генерал Миллер как мог продолжал линию своего предшественника: устраивал смотры членов союза, содействовал военному образованию и воспитанию подрастающего поколения, не брезговал подготовкой новых антисоветских диверсий. Но РОВС неумолимо разъедали внутренние противоречия. То там, то здесь проявляли свои амбиции руководители региональных кружков и групп. Но нас в данном контексте интересует персонально Николай Владимирович Скоблин.
Скоблин доблестно воевал в Первую мировую войну, стал кавалером многих орденов. Потом в чине капитана прошел Ледяной поход с Корниловым, приобрел заслуженную славу в деникинской и врангелевской армиях, став в неполные 28 лет генерал-майором, командиром корниловской дивизии, одной из самых боеспособных в Белой гвардии. В конце 1919 года его дивизия пленила артистов красноармейского театра, среди которых была и знаменитая исполнительница романсов Надежда Плевицкая. В 1921 году в Галлиполе Надежда Васильевна приняла предложение молодого генерала и вступила в своей третий по счету брак. Скоблин часто сопровождал жену на гастроли, выполняя хлопотные организационные обязанности. Плевицкая имела успех. Правда, к концу 20-х годов положение стало меняться к худшему, у семьи появились серьезные финансовые проблемы...
Но вдруг все переменилось. Супруги стали широко тратить деньги, устраивать приемы, купили двухэтажный дом, роскошный автомобиль. И это все на фоне усиливающейся бедноты русских эмигрантов! Генерал Скоблин успешно продвигался по служебной линии. В 1935 году он возглавил специальный отдел РОВСа — так называемую `Внутреннюю линию`, в задачу которой входило получение информации об эмигрантах, подозреваемых в просоветских симпатиях, а также отбор агентов для работы в Советском Союзе. Правда, после этого назначения генералу Миллеру стала поступать информация о якобы имевших место связях Скоблина с советской разведкой. Был назначен суд чести из старых, заслуженных генералов, который не обнаружил достаточных оснований для обвинения и реабилитировал Скоблина. Тем не менее он был отстранен от работы во `Внутренней линии`, продолжая в то же время занимать ответственный пост в штабе РОВС.
Воскресный день 19 сентября 1937 года был праздничным для русских парижан. Торжественно отмечалось 20-летие корниловского ударного полка. Распорядителем был Скоблин, символический `командир полка`. На праздник прибыло много почетных гостей, в том числе дочь Корнилова и упорно игнорировавший мероприятия эмигрантских организаций Деникин. Кульминацией праздника был банкет в помещении Галлиполийского союза, на котором председательствовали генералы Скоблин, Деникин и Миллер. Торжества изрядно затянулись, поэтому прибывшие в Париж гости задержались на три дня. Последний день, 22 сентября 1937 года, оказался роковым...
Генерал Миллер в полдень вышел из штаб-квартиры РОВСа, что на улице Колизе. Перед уходом он передал своему заместителю генералу Кусонскому запечатанный конверт и обратился со странным поручением: вскрыть конверт, если он не вернется, и прочесть содержимое. В конверте находилась записка следующего содержания: `Сегодня у меня свидание в 12.30 с генералом Скоблиным на углу улиц Жасмин и Раффе. Он должен сопровождать меня на встречу с германским офицером Штроманом, военным атташе одного из второстепенных государств, и с господином Вернером, сотрудником посольства. Оба они хорошо говорят по-русски. Встреча назначена по инициативе Скоблина. Это может быть западня, поэтому я и оставляю эту записку`.
Он не вернулся. Кусонский же проявил поразительную небрежность, забыв о конверте. И лишь когда жена Миллера около одиннадцати вечера стала обзванивать коллег мужа, конверт был вскрыт.
Скоблин ничего не подозревал о существовании конверта и уверял, что несколько дней не видел генерала Миллера. Когда же ему показали записку, он побледнел, но продолжал утверждать, что ничего не знает. В конце концов адмирал Кедров предложил поехать в полицию, но Скоблин воспользовался заминкой сопровождающих и сбежал.
По показаниям многочисленных свидетелей следствию удалось реконструировать точную картину и хронологию печальных событий. Встреча Скоблина и Миллера произошла недалеко от места, где советское посольство арендовало несколько домов для своих сотрудников и служащих различных советских организаций. Внутри квартала на углу улиц Жасмин и Раффе находилось здание школы для детей сотрудников посольства. Из окна ближайшего дома свидетель, знавший Миллера и Скоблина, видел их обоих, стоявших у входа в пустующее школьное здание (были каникулы). Скоблин жестом руки пригласил Миллера войти. Третий человек, крепко сложенный, также стоял с ними, но спиной к свидетелю. Было это примерно в 12.50. Через 10 минут перед советской школой припарковался серый закрытый грузовик `форд`.
Этот же `форд` с дипломатическим номером прибыл в Гавр около четырех часов дня и остановился у дока, рядом с советским торговым судном `Мария Ульянова`. Массивный деревянный ящик приблизительно 6 футов длиной и 2-3 шириной был вытащен из грузовика с помощью четырех советских матросов и осторожно перенесен на трап судна. Вскоре `Мария Ульянова` снялась с якоря и ушла в открытое море, не известив предварительно администрацию порта и не завершив отгрузку товара, заказанного фирмой в Бордо.
Проверка дипломатического номера `форда` установила, что грузовик был приобретен советским посольством за месяц до исчезновения генерала Миллера.
На следующий день после похищения министр национальной обороны Франции Эдуард Даладье пригласил к себе советского посла. Он настаивал на немедленном возвращении `Марии Ульяновой` во французские воды. Но с Дладье не согласились другие члены французского кабинета, которые опасались ухудшения советско-французских отношений и усиления в этой связи позиций Германии. В результате по политическим мотивам официальная версия следствия обошла роль Скоблина как прямого организатора похищения. Но обыск в его доме выявил соучастие в преступлении Плевицкой: в ее Библии содержался код для шифрованной корреспонденции, использовавшийся супругами.

ФИНАЛ
Следствие по делу Плевицкой длилось 14 с половиной месяцев. Суд состоялся в декабре 1938 года. Плевицкая была приговорена к двадцати годам заключения и через несколько лет умерла в тюрьме. Что же касается Скоблина, то прошел слух, будто ему удалось попасть в Испанию и воевать против Франко, а затем советские агенты прикончили его, поскольку он слишком много знал и был в лучшем случае потенциальным шантажистом. Впрочем, Скоблин был связан не только с советской разведкой. Именно он, по сведениям двух Вальтеров — нациста Шелленберга и чекиста-невозвращенца Кривицкого — передал в СД `сведения`, компрометирующие Тухачевского и других военачальников Красной Армии, причем так и не известно, был ли он инициатором или рядовым исполнителем этой провокационной акции.
Вот, пожалуй, и все о двух похожих друг на друга похищениях русских генералов. Можно, конечно, считать, что это были сокрушительные удары по антисоветским силам на Западе, по врагам мирового пролетариата. Да, несомненно, Кутепов и Миллер являлись врагами Страны Советов и, видимо, должны были предстать перед справедливым (?) судом Отечества. Но ведь, по совести говоря, не Сталину и Ворошилову, Ежову и Мехлису, Молотову и Шкирятову их судить! Тотальный террор внутри страны логически дополнялся индивидуальным террором за границей.

Игорь Кузнецов
«Белорусская Деловая Газета»