Бывший начальник ГУКМ МВД генерал-майор Николай Лопатик в ноябре прошлого года написал министру внутренних дел Владимиру Наумову рапорт, в котором лаконично излагалось, кому и когда нынешний генеральный прокурор Беларуси Виктор Шейман дал указание уничтожить Юрия Захаренко, Виктора Гончара и Анатолия Красовского. До недавнего времени данный документ значился под грифом «сов.секретно»…

Как журналисту независимой газеты, мне захотелось лично побеседовать с Николаем Ивановичем. Однако беседа — как одежда. Бывает строгая, но элегантная и понятная. Бывает пляжная и доступная. Повседневная, но загадочная и многозначительная. Разговор с генерал-майором Николаем Лопатиком не стоит воспринимать буквально. Этот текст следует читать не только между строк, но и справа налево.

И еще. Сегодня некоторые генералы ради спасения собственной шкуры готовы выполнить любой приказ «вождя». В отличие от них, генерал Лопатик человек не «государев», а государственный.

— Сижу на природе, — говорит Николай Иванович. — Переживаю за дело. На работу идти больше не думаю. Скоро буду увольняться на пенсию…

Написанное в газетах комментировать не могу. И не буду. Болел. Все забыл. Если что и было… Спросить меня могут только мои начальники и руководители государства. Может, буду вспоминать, что и как… А вообще-то, моя работа секретная. Как можно говорить с посторонним человеком о государственных секретах?

— Как человек, осмелившийся приоткрыть завесу над некоторыми государственными секретами, за жизнь свою не опасаетесь?

— Я уже столько смертей видел и в стольких ситуациях экстремальных был… Ничего не боюсь. У меня нет детей. Самое главное — жена. Она помогла всю жизнь пройти, до генерала дорасти. И кошка, которая без меня тоже жить не будет. А так… Чего мне бояться? Умные — сами рассудят. А дурак… Разве дураку что-то запретишь? Тем более в настоящее время средств столько всяких… Думаю, если погибну от чужой руки, то из рог7атки кто-то застрелит… Вот и все.

Работать, повторяю, больше не собираюсь. В нашей системе найду такую работу, чтобы мой накопленный опыт — как человека посадить в тюрьму или доказать, что он невиновен, — отдать не среднему звену руководителей или работников, а первокурснику наших учебных заведений. Чтобы знали, что их ждет за жизнь. Что рано или поздно придут корреспонденты. Будут выспрашивать о секретных документах, а ты попытаешься им ничего не говорить, потому что не имеешь права. Но это так…

На природе хорошо… Отдохнул. Сил набрался. Не для больших дел, а так, для себя. Для жизни. И будем жить если судьбой позволено.

Надо что-то будет делать… Если скажут… Я ведь подчиненный. Я буду делать.

— Исполните любой приказ?

— Приказ буду исполнять. Но с головой.

Мне в жизни везло на руководителей. Они меня не ругали. Немного хвалили. Поощряли много. Но самое главное — позволяли работать на свое усмотрение. А я старался не подводить. Потому что знал: плохих людей в государстве должно быть как можно меньше. Хотя они как бумеранг… Все отрицательное распространяют на свое окружение. Огромное число людей… А это плохо. Вот с такой позиции я и рассуждаю…

Вот и все. Был генерал Лопатик. Был сыщик. А теперь… просто музейный экспонат…

— Отягощенный таким грузом информации спите спокойно?

— Я не вижу никакой информации. Нет никакой информации для людей! Есть информация для… На всей информации, которую я добываю, стоит гриф «Секретно» и «Сов.секретно». Все. Ничего не вижу. Сплю спокойно дважды в день. Днем и ночью.

Все тридцать лет на оперативной службе я работал с информацией. За которой были люди. К счастью, мне удавалось не подставлять этих людей. Значит, все было нормально… Кто-то сегодня, может быть, использует какую-то мою информацию. Я считаю, это неблагородное дело. По лбу за это надо дать. Чтобы думали, что делают…

— Вы лично знакомы с командиром СОБРа Дмитрием Павлюченко?

— Нет. У нас с ним совершенно разные жизненные задачи.

— Вы знаете, где сейчас находится начальник СИЗО полковник Олег Алкаев, допустивший Павлюченко на исполнение смертных приговоров?

— Он не мой подчиненный. С чего бы это вдруг я буду интересоваться, где он и что с ним?

— Николай Иванович, будут ли когда-нибудь раскрыты дела Захаренко, Гончара, Красовского и Завадского?

— Безусловно. Но когда — не скажу. В прошлом году, например, мы раскрыли преступление шестандцатилетне6й давности. Первый теракт в городе Минске. Повторяю: мы раскрыли его только через шестнадцать лет!… Но раскрыли.

Я в своей работе оптимист. Ничего тайного не может и не должно остаться. Если работать. В том числе и в этих делах.

Несмотря ни на что, помните: сыск Беларуси работает по всем зарегистрированным делам. Ни на минуту не останавливаясь…

«Народная воля»