Сегодня в Минске в здании Верховного суда
начнется рассмотрение одного из самых громких дел за всю
историю существования независимой Беларуси — дела об исчезновении
оператора ОРТ Дмитрия Завадского. Как и ожидалось, процесс
будет проходить за закрытыми дверями, а это значит, что
общественность вряд ли когда-либо узнает о степени обоснованности
обвинений, предъявленных пяти подозреваемым, которые сегодня
предстанут перед судом. Между тем, если представители прокуратуры
все же сумеют доказать их причастность к преступлениям,
в совершении которых они обвиняются, всем им грозит высшая
мера наказания.
Несмотря на то, что расследование дела об исчезновении
Дмитрия Завадского изначально проходило под жестким контролем
общественности и прессы, сегодня есть все основания полагать,
что следствие так и не смогло дать однозначного ответа на
ряд самых значимых вопросов. Даже сейчас, когда дело уже
передано на рассмотрение в суд, власти делают все возможное,
чтобы утаить любые подробности. И до сих пор остаются тайной
как мотивы преступления, так и его заказчики.
Официальная белорусская версия такова: Валерий Игнатович
мстил Завадскому за интервью «Белорусской деловой газете»,
в котором было сказано, что на стороне боевиков в Чечне
воюют белорусские наемники. В качестве примера Дмитрий привел
тогда случай с арестом федералами офицера спецподразделения
МВД РБ «Алмаз». Этим офицером был Валерий Игнатович,
поэтому белорусские правоохранительные органы такой мотив
для мести посчитали убедительным. Однако неубедительны итоги
их расследования: Дмитрий не найден ни живым, ни мертвым.
И уже хотя бы поэтому полнота и объективность следствия
вызывают сомнения.
Депутатов российской Госдумы от Союза правых сил в следствии
по делу об исчезновении оператора ОРТ насторожило другое:
каким образом Игнатович, офицер спецподразделения другого
государства, был принят по контракту на службу в российскую
армию, какую миссию он выполнял, какие связи существуют
между союзной Беларусью и воюющей Чечней? Обсуждению этих
вопросов в конечном итоге и были посвящены общественные
слушания, которые в минувший понедельник состоялись в здании
Госдумы России. Когда четко вырисовалась тема, стало понятно,
почему на мероприятие не пригласили ни одного представителя
официального Минска: чиновники ничего не могут сказать по
этому вопросу. Одни — потому что не знают, другие — потому
что это опасно.
Собирая и анализируя информацию, поступавшую из различных
источников, российские правозащитники пришли к выводу, что
белорусские официальные и околоофициальные структуры поддерживают
отношения с бандформированиями, вероятно, даже продают им
оружие и медикаменты. Сквозь высокие заборы минских особняков
просочились сведения, что чеченские полевые командиры находили
здесь на некоторое время приют и сытный стол. В этой связи
главная версия исчезновения оператора ОРТ, озвученная в
понедельник в Москве, такова: Завадского устранили потому,
что высокопоставленным лицам в Минске его частые командировки
в Чечню показались подозрительными и опасными. Человек,
который видел (официальные лица в Минске до сих пор считают,
что Завадский встречался с Игнатовичем в Чечне) Игнатовича-боевика,
не должен был встретить Игнатовича-федерала. Поскольку Валерий
Игнатович, по версии российских экспертов, занимавшихся
этим делом, скорее всего, выполнял миссию некоего посредника
между официальным Минском и Чечней. И есть подозрения, что
он мог быть посредником при поставках оружия. А «официальные
корочки» федерала ему нужны были лишь для того, чтобы
иметь возможность свободно передвигаться по территории воюющей
республики.
Таким образом, истинной причиной исчезновения Дмитрия Завадского
может быть его невольное столкновение с теми, кто занимается
«черной торговлей» с Чечней. И если такие операции
из Минска действительно осуществляются, то они могут проходить
только под «высшим прикрытием». Соответственно
там и надо искать заказчиков этого преступления.
В отличие от многих ранее звучавших версий эта по крайней
мере дает ответ на вопрос, почему исчез именно Завадский,
а не его друг и коллега Павел Шеремет, с которым вместе
Дмитрий и колесил по Чечне. Дело в том, что в декабре 1999-го,
когда в Чечне был арестован Игнатович-боевик, Завадский
был в командировке не с Шереметом, а с другим журналистом...
Сам Павел Шеремет считает, что во время суда обвиняемые
должны заговорить хотя бы потому, что им всем грозит высшая
мера наказания. Кроме того, есть надежда на то, что в суде
будет зачитан один из секретных томов уголовного дела по
группе Игнатовича, ознакомиться с которым не позволили ни
родственникам Дмитрия Завадского, ни адвокатам (читали ли
этот том обвиняемые, нам неизвестно, но по некоторым сведениям
— нет).
Что же касается российских депутатов, то их больше интересует
ответ на вопрос: на каком основании в российскую армию нанимают
наемников и как официальная Москва будет реагировать на
то, что есть повод подозревать государство-союзника — Беларусь
— в связях с чеченскими боевиками? Поэтому состоявшиеся
слушания в Москве называют только «актом первым»
и готовят продолжение. Так, в день слушаний свою готовность
инициировать рассмотрение вопроса о расследовании «дела
Дмитрия Завадского» на одном из ближайших заседаний
союзного парламента высказала депутат Госдумы Елена Мизулина.
Анатолий Незванов,
«БДГ»
|