Говоря об исчезнувших, мы по привычке рапортуем:
Захаренко, Гончар, Красовский, Завадский. Четверо. А их
намного больше, имя им — легион, и отличаются они от четверых
известных тем, что исчезают по-разному. Кто-то — навечно,
прикрывшись крышкой гроба, чтобы не нашли никогда, не потревожили,
кто-то — до лучших времен. Возможно, и на том свете...
Первым исчезнувшим был Геннадий Карпенко — ровно три года
назад, 7 апреля 1999 года, он пропал в глиноземе Московского
кладбища и больше не подавал о себе ни весточки. Были пропавшие
и до него — Анатолий Майсеня, например. Но мы тогда не придали
этому фатального значения, потому что именно со смерти Карпенко
начался смертельный отсчет. Стрелки на том циферблате двигались
и прежде, отсчитывая не минуты и часы, а человеческие жизни
и искореженные судьбы близких, остающихся в одиночестве.
Но в день смерти Геннадия Карпенко они помчались с быстротой
невообразимой, будто бы в стремлении обогнать само время.
И судьбы, по крайней мере, троих исчезнувших после были
вплетены в один-единственный оборот стрелок.
А потом начались другие исчезновения. Не трагичные, но
драматичные. Нельзя назвать пропавшим без вести Василя Быкова,
потому что время от времени он все-таки подает весть о себе.
Но весть эта столь скупа и столь редка, что уже не спасает.
Исчезли Людмила Карпенко и Ольга Захаренко — просто потерялись
где-то в бесконечном далеке, где на фоне их скорбных силуэтов
звучит жесткая немецкая речь и мелькают беспечные лица вечно
уверенных в завтрашнем дне граждан иной страны.
Исчезли бывшие государственные чиновники, которые, может,
и могли бы помочь найти тех, четверых, но вместо этого растворились
в листве лесных опушек и предпочитают срезать подосиновики
и лакомиться водочкой по вечерам.
Исчезли действующие государственные чиновники, потому что
встали на четвереньки и виляют красно-зеленым флагом, за
которым их уже не увидеть.
Исчезли когдатошние бретеры-демонстранты, слившись с казенными
простынями европейских лагерей для беженцев.
Исчезли ученые, вписав себя в алгоритмы чужой страны и
став элементами других периодических систем.
Исчезли музыканты, погасив за собой свечи, как в «Прощальной
симфонии» Гайдна, вступив с четвертой цифры в чужие
оркестры.
А поскольку нас осталось мало — «мы да наша боль»,
— то и расстояние между нами увеличивается с каждым исчезнувшим,
потому что от них здесь остается пустота, которую ничем
— никем! — не заполнить.
Но все-таки Карпенко... Нет, не могу, каждый год к очередной
дате его смерти пытаюсь что-нибудь писать и думаю: ну вот
теперь без горечи, столько времени, столько трагедий за
три года, а Карпенко — что ж, ушла уже, успокоилась боль.
Не получается. Смерть Геннадия Карпенко — это удар кувалдой
по голове, на которой нет даже хилого шлема.
Потом мы ко всему привыкнем. К смертям и исчезновениям
тоже вырабатывается иммунитет. И каждую новую смерть мы
будем тщательно обсасывать с точки зрения «кому выгодно?»,
не веря уже больше ни в инфаркты, ни в инсульты.
Они исчезают не просто так — они уносят с собой ключи от
наших городов, от наших домов, от наших душ, и негде потом
искать утешения, и не добежать до них, и не окликнуть, и
скоро весь народ, оставшийся здесь, будет похож на полоумную
старуху на чьей-нибудь могиле, напевающую «спи-усни-угомон-тебя-возьми»
— не то заупокойную молитву, не то колыбельную.
Но иногда, блуждая по лабиринтам сна, я пытаюсь отыскать
мертвый город, где на широком подоконнике в пустом захламленном
подъезде сидят и Геннадий Карпенко, и Юрий Захаренко, и
Виктор Гончар, и Дмитрий Завадский — сидят себе, покуривают,
смотрят в пыльное окно. И отводят глаза, чтобы не встретиться
взглядом со своими близкими, не позвать их туда же, на подоконник,
где места, конечно же, хватит всем — вон их сколько за века
присело! С евклидовых времен, и как запросто передают они
друг другу через столетия то сигаретку, то кулек с семечками,
то привет, и все они есть, просто видны или не видны — это
уж от нашего зрения зависит. А мы все всматриваемся и никак
не можем понять, есть кто-нибудь за пыльным и мутным стеклом
или нет.
Ирина Халип
«Белорусская деловая газета»
|