В повестке дня прошедшей на прошлой неделе сессии ПАСЕ белорусского вопроса не было. В сентябре прошлого года была принята уже резолюция, в которой недвусмысленно сказано: ситуация в Беларуси ухудшилась. И до тех пор, пока белорусской стороной не будут выполнены такие условия, как обеспечение свободы слова, расследование исчезновений людей, отмена смертной казни и принятие нового избирательного кодекса, о восстановлении статуса этого государства как специально приглашенного не может быть и речи.

Казалось бы, чего проще? Но белорусское руководство мертвой хваткой вцепилось в смертную казнь, закрыло уголовные дела по исчезнувшим, мусолит избирательный кодекс уже который год, а за три недели до начала сессии ПАСЕ и вовсе закрыло независимые газеты. Будто бы назло: вы нас не принимаете, так мы можем себе и небольшой беспредельчик позволить.

Впрочем, белорусские власти пытаются вести торг, используя имена пропавших без вести. На прошедшей сессии заседала специально созданная комиссия ПАСЕ по расследованию исчезновений, и ее председатель Сергей Ковалев долго пытался выяснить, почему белорусы отказываются приглашать комиссию в Минск. Белорусские «депутаты» говорили: «Сначала верните нам статус, потом приезжайте и заседайте. А пока вы можете приехать только в личном качестве». Ковалев пообещал подумать о проведении чаепития в Минске вместо заседания комиссии и сказал, что в любом случае отчет о комиссии будет готов к сентябрю.

Вопрос о закрытых газетах, несомненно, взволновал всех — и правых, и левых. Предложение о принятии резолюции, внесенное депутатом от Литвы Вацлавом Станкевичем, подписали представители трех групп — либералы, социалисты и европейские демократы. (Хотя, честно говоря, мне не слишком понятно молчание Совета Европы — ОБСЕ и Евросоюз сразу же после закрытия газет сделали жесткие заявления, а Совет Европы почему-то промолчал. Хотя, скорее всего, на сентябрьской сессии вопрос о свободе слова в Беларуси, вернее, об ее отсутствии, будет обсуждаться.)

А пока депутатам белорусской «палаты представителей» пришлось отвечать на заседании подкомитета по Беларуси, которое прошло в четверг. Вице-спикер Владимир Коноплев попытался (но безуспешно) убедить европейских парламентариев в том, что юридически закрытие газет вполне обоснованно. Его попросили рассказать, за какие именно нарушения применили столь жесткую меру. Коноплев наивно объяснил: «Ну «Белорусская деловая газета» провела опрос на тему «Может ли президент распоряжаться своим самолетом в личных целях»... На что депутат от Ирландии Паскаль Муни удивился: «У нас в Ирландии недавно вице-премьер пролетел на государственном вертолете 250 километров, чтобы успеть на открытие нового пивбара, и газеты об этом написали, но их же никто не закрыл!».

Мне тоже, к счастью, предоставили слово на этом заседании. Я объяснила, что закрытие газет — не временная административная мера, связанная с нарушением закона, а плановая кампания по уничтожению независимой прессы в Беларуси. Возможно, это связано и с будущим референдумом по вопросу третьего президентского срока: к моменту референдума независимых газет не должно остаться вообще.

И еще: журналисту все-таки можно говорить то, чего не скажет политик, — я предложила ПАСЕ оставить наконец дипломатические клише и дать определение белорусскому режиму как диктаторскому.

Впрочем, кажется, ничего нового мне европейским депутатам сообщить не удалось. Они и так все знают, все понимают, вот только профессия у них такая — не позволяющая произносить вслух некоторые даже очевидные вещи. Правда, председатель комитета министров иностранных дел Совета Европы Николае Дудэу, выступая на пленарном заседании ПАСЕ в четверг, сказал прямо: ситуация с прессой в Беларуси делает невозможным размораживание ее статуса и еще больше отдаляет ее от Европы.

Ирина Халип
«Новая газета»