В связи с тем, что истекает 15-летний срок с момента похищения политических оппонентов Лукашенко Юрия Захаренко, Виктора Гончара, Анатолий Красовского, Дмитрия Завадского, ОГП взяла интервью у Гарри Погоняйло, который в свое время был адвокатом семей исчезнувших политиков.
— Считается, что в этом году, в сентябре, истекает 15-летний срок давности по делам исчезнувших политиков. Когда он заканчивается?
— По этим делам он не закончится. По насильственным исчезновениям срок давности для следствия не работает. Необходимо в ходе расследования установить лиц, виновных в насильственном похищении, или найти труп похищенного, чтобы окончательно определиться, что произошло, где человек. Ведь он до сих пор разыскивается. Поэтому розыскные мероприятия будут проводиться до той поры, пока не будет поставлена точка: что же произошло с этим похищенным. Его убили? А именно по убийству возбуждено уголовное дело, хотя мы имеем факт просто насильственного исчезновения. Или человек жив и будет найден – такое тоже в истории криминалистики случается. Поэтому просто так дело на полку, в архив не спишут.
Но следствие по делу может быть приостановлено. Приостановлено как раз по этим основаниям: в связи с нерозыском этого человека или же в связи с неустановлением виновных лиц в его похищении.
Что происходит вот сейчас с делом Завадского? По суду признано, что его похитили. Группа Игнатовича, в которой был и Малик, еще как минимум 4 человека. То есть количество участников преступной группы установлено – 6 человек. Однако изобличены пока двое и осуждены только двое, но что стало с Димой Завадским после того, как его похитили, после того как его незаконно лишили свободы, что?
— Так и неизвестно?
— Неизвестно. Двое сидят в тюрьме, четыре человека не установлено. И как списать это дело? Куда его списать?
— Такая низкая квалификация у наших следователей? Как такое может быть?
— Это не просто низкая квалификация. Я боюсь, что в этом конкретном деле на Малика и на Игнатовича этот эпизод повесили, боясь гнева Лукашенко – помните, он жестко приказал найти лиц, виновных в похищении Димы. Вот такие лица уже как бы названы и осуждены – Малик и Игнатович. А что с Димой дальше – неизвестно.
Если бы реально они были бы виновны в похищении, в передаче Димы или его тела ну, можно предположить – чеченским боевикам или еще кому-то, то эти факты можно было бы в ходе следствия установить. Ну, скажем грубо, развязать язык обвиняемым, а ныне осужденным, которые сейчас находятся во власти этих же структур, которые и призваны проводить окончательное расследование. Мы знаем, что Игнатович осужден на пожизненное заключение, Малик, если мне память не изменяет, на 22 года. В течение этого времени можно было бы договориться с тем же Маликом, например, о принятии к нему каких-то дополнительных льготных и условий содержания, и условно-досрочного освобождения и т.д. в обмен на сотрудничество со следствием, связанным с поиском и установлением, что ж случилось с Димой Завадским.
Точно таким же образом только от власти зависит эффективное расследование дел по исчезновению Юрия Захаренко, Виктора Гончара и Анатолия Красовского. Одна из рабочих версий, подкрепленных доказательствами, названа, она имеется у следствия. Ею располагают и общественные объединения, и граждане, и потерпевшие – это политически мотивированное похищение, которое организовывали и в котором принимали участие силовые структуры, люди, непосредственно подчиненные как президенту, так и силовым структурам – министру внутренних дел, службе безопасности президента, КГБ и т.д.
— А фамилии этих людей мы можем назвать?
— Конечно. Это, прежде всего, сам Лукашенко, это в то время секретарь Совета безопасности Шейман, это министр внутренних дел Сиваков, это экс-начальник службы безопасности Лукашенко Васильченко, чьи люди находились в охранении тех мест, откуда похищались люди, как это пишет в своем рапорте зам.министра внутренних дел, начальник криминальной полиции Лопатик, это Наумов, который также возглавлял структурное подразделение службы безопасности, это Павличенко.
Так что подозреваемые известны. По делу так и не принято, например, решения об отказе в возбуждении уголовного дела против этих лиц, о прекращении уголовного преследования против этих лиц с обоснованием их невиновности. Такого процессуального документа нет. Потерпевшим и гражданам не предоставляют материалы для ознакомления по тем ходатайствам, которые предлагались для расследования. Я думаю, это делается сознательно.
Потому что, как нам говорили следователи, которые имели отношение к этому делу: «В принципе, нам тоже все известно. Нам хватит двух недель для завершения расследования и предъявления обвинения лицам, причастным к этим преступлениям. Но нет политической воли ни у центрального игрока этой ситуации, ни у соответствующих министров и Генерального прокурора для того, чтобы дело завершить.
— Соответственно, мы можем констатировать, что политическая воля при этом руководстве страны не появится, учитывая личности, подозреваемые в совершении преступления. Соответственно, мы узнаем виновных только…
— При смене власти. При демократической власти, которая будет способна завершить расследование по этим делам и представить соответствующие доказательства и направить дело в суд. А там – открытый суд как раз и покажет, как это было.
— И еще раз мы подчеркиваем, что срока давности за эти преступления нет.
— Нет. И не потому, что мы оцениваем их как преступления против человечности, а потому, что таково наше национальное законодательство, по которому дела о насильственном похищении не могут быть закрыты, пока не установлены вот эти два факта: где человек или его тело и кто виновен в похищении.
История показывает, что подобные случаи во многих странах происходили, и дела эти раскрывались через десятилетия. И назывались конкретные лица, и в ярде случаев они представали перед судом.
Русский
English